В норе мне пришлось объясняться с Людмилой.
— Отпусти меня к Моне, — попросил я. — И верни себе Фому. Или возьми Ахтымбана. Вижу, ты питаешь к нему нежные чувства.
— На волю захотел, спесивец. Нет воли ты не обрящешь, — Людмила отвела руки от мокрого лица, — пока я жива. Отчего же ты смешался? Убей меня, и утешься раздольем, — она прыгнула мне на шею, пытаясь свалить на пол, но я устоял на ногах. — Не мило мне без тебя житье, Тихон. Не хочу я без тебя небеса коптить. Ты мой, Тихон! — она все-таки повалила меня и принялась в безумном порыве целовать и покусывать. — Мой!
Я ее оттолкнул, но она набросилась на меня с многократно возросшей силой, скрутила мне руки и продолжила исступленные ласки.
«Видно, до конца света мне суждено остаться рабом», — я прекратил сопротивление.
Глава 9. БОГАТЫРЬ НА РАСПУТЬЕ
В зимнее расписание погоды вкралась ошибка. С начала декабря метели буйствовали как в феврале. От неистовых морозов потрескалась кора деревьев.
Я охотился за улетевшей бобровой шапкой. На съедобную добычу рассчитывать не приходилось. Моим последним ужином был пойманный три дня назад вонючий хорек. Над вампирами нашей стаи властвовали законы голодного времени. Они предписывали делить на всех добычу крупнее мыши и остерегаться друг друга.
Сладость удовольствий плотской любви осталась в мечтах. А ведь недавно я, как солидный господин, имел в распоряжении наскучившую жену и обворожительную юную любовницу. Теперь дамы обходили меня дальней сторонкой. Они боялись, что жажда крови превысит чувственное желание, и я надумаю перекусить одной из них. Да и я не мог надеяться на их подточенную голоданием выдержку.
Виновниками наших невзгод были люди. Они хорошо подготовились к сезону охоты на них и нанесли упреждающий удар. Охотники на вампиров загнали нас в непролазный лес, окружили, отрезали от ближайших селений. В попытках вырваться из осады мы натыкались на следы оборотней и поворачивали вспять. Мы долго надеялись, что заклятым врагам надоест поджидать нас близ деревень, и они переместятся в некое беспокойное место, но вместо того, чтобы уйти, они наращивали силы. Отпечатки кожаных сапог, волчьих лап и лошадиных копыт вокруг леса стремительно множились. Встречались они в самом лесу, но пока что далеко от нашей норы.
Я понимал, нужно срочно выбираться из леса. В противном случае кто-то из нас заплатит жизнью за продление существования сородичей. Моня находилась под моей защитой. Наиболее вероятной жертвой считался Грицко.
Уничтожение своих — верный путь в пропасть. Единственным верным решением я считал битву с охотниками и оборотнями. Это была крайне опасная затея, учитывая неравенство сил. Собратья проявили редкое единомыслие по данному вопросу, но с исполнением замысла медлили. Однако промедление не могло надолго затянуться. Мы слабели с каждым днем. Отчасти поэтому мы не решались вступить в бой.