Яна поступила намного хуже. Она съела торговца посудой за отказ снизить цену на хрустального лебедя.
Грицко, кроме введения поросенка в наше тайное общество, не провинился ничем.
Не нарушила правил конспирации и Людмила.
Я покаялся в убийстве двух овец, дополнив чашу своей вины преступлением Мони.
Обошлось бы без приключений, если бы преждевременно не обострилось чутье Фомы.
— Что же ты утаиваешь первейший грех, Барчонок? — Фома всплеснул руками. — Что же ты душой кривишь? До овец нам дела нет. Ты нам поведай, как с Сорокою на сене кувыркался. Али язык у тебя от неги присох?
Я молчал. Чувствовал, что лгать бесполезно.
Моня испуганно встрепенулась. Фома подскочил к ней и влез под ее пышные юбки. Она коротко взвизгнула.
— Все верно. Я не обманулся, — стоя на четвереньках, Фома высунул голову из-под платья Мони, — Желаешь увериться в моей правоте, Лютик? — он подмигнул онемевшей Людмиле. — Залазь сюда. Ты сразу спознаешь дух Барчонкова семени.
Он оставил в покое Моню и занял почетное место справа от атаманши. Моня цепко схватила меня за плечи.
— Я отселе чую, — повела носом Людмила.
Ее губы от напряжения вывернулись. Она не произнесла больше ни слова, ни звука. Замерла, как суровое изваяние античной богини войны. Даже волосы, торчащие из тугого пучка, не колыхались на ветру.
Сила ее обиды будто вырвалась из тела и поднялась к фиолетово — черным облакам, чтобы низвергнуться на землю яркой молний и рассыпаться по небу грохотом грома.
Торговцы и гости ярмарки испугались внезапной грозы. Закончились представления, разбежались ряженые, закрылись палатки. Потянулись к выходу обеспокоенные пешеходы. Мамки и няньки утаскивали за руки непослушных детей. Кричала подгоняемая прутьями скотина и птица. Скрипели колеса нагруженных возов…
Лишь горстка растерянных вампиров застыла неподвижным темным пятном возле опустевшей карусели.
Стая ждала кровавой развязки любовной драмы. Пробудив сверхсилу, я приготовился защищать себя и Моню. Я знал, что на стороне Людмилы выступят Фома и Ахтымбан. Их будет достаточно для ее победы. Но гордость не позволяла мне унижаться перед ней.
Капли дождя потекли по коже и намочили шикарную одежду. Ожидание затянулось. Людмила посмотрела на тучи и слизнула прохладную воду из ямочки над губой. Внезапно она сорвалась с места. Проскочив мимо нас с Моней, она отняла у Грицко залившегося визгом поросенка и помчалась к воротам ярмарки. Фома, Ахтымбан и Яна плавно развернулись и направились за ней. Унылый Грицко поплелся за ними шаркающей походкой. Моня и я замкнули шествие.