— Это еще что за маскарад? — недовольно поинтересовался профессор, увидев закутанную по уши в теплый шерстяной костюм аспирантку.
— Мне что-то нездоровится, знобит, — пожаловалась Маша, действительно начиная трястись от страха.
— Много времени проводите под водой, — сердито пробурчал Дегтярев. — Вам бы посидеть поработать со мной, оформить на бумаге то, что вы за этот период наработали. Бортовой врач сегодня мне докладывал, что у вас аллергия на какой-то конкретный вид водорослей или на коралловые устрицы.
— Да, — подтвердила Маша, вспомнив, что действительно показывала врачу пятно на бедре, похожее на ожог.
— С этим шутить не стоит, — поучал Дегтярев.
— Да ничего страшного, — испугавшись, что профессор может запретить ей заниматься любимым подводным плаванием, возразила девушка. — Это небольшое пятнышко.
— Тогда давайте выпьем коньячку, — вдруг забыв о Машиных недугах, предложил он.
— Владимир Евгеньевич, я не люблю коньяк, — попробовала было возразить Маша.
Уже опорожнив свою рюмку, Дегтярев ехидно поинтересовался, перейдя на «ты»:
— А я слышал, что в своей компании ты не отказываешься?
«Кто-то донес», — промелькнуло в голове у девушки, но сейчас ей было не до разоблачений.
— Я бы выпила вина. — Маша решила потянуть время.
— Прошу, — с готовностью отозвался он и выудил из шкафа бутылку «Цинандали». — Устраивает?
— Спасибо, — потухнув, поблагодарила Маша и отпила налитое ей вино из бокала.
— Ну, покажи, что у тебя за аллергия. — Профессор вплотную подошел к девушке и попробовал расстегнуть молнию на куртке от тренировочного костюма.
— У меня не здесь, — почти выкрикнула Маша.
— А где? — дыша в лицо коньяком, требовательно наседал профессор.
— На бедре, — еле слышно прошептала она, чувствуя, что на этот раз выкрутиться будет еще сложнее.
— А! — обрадовался профессор. — Давай снимай свои штанишки.
— Вы же не врач, — возмутилась Маша.
— Зато я могу подсказать, какой род водорослей дает такую реакцию, — заявил Дегтярев и резко потянул за резинку на талии.
Не выдержав такого натиска, резинка лопнула, и Маша в одних трусиках, с голыми ногами предстала перед очами пожилого мужчины.
Присев перед ней на колени, Дегтярев обнял ее и принялся целовать голые бедра, царапая жесткой щетиной нежные места.
— Я сделаю для тебя все, — бормотал он, — только не вырывайся, ты будешь моей правой рукой…
Маша с ужасом смотрела на лысину с редким седым зачесом набок, которая мелькала между ее ног.
— Ты божественно красива, не отталкивай меня, — задыхаясь, шептал Дегтярев.
Бокал с вином выпал из рук девушки и со звоном укатился под кровать. Порванные трусики валялись на коврике. От омерзения Маша на какое-то мгновение потеряла контроль, перестав сопротивляться.