Поднявшись эскалатором на самый верх, женщины попали в красиво украшенный зал. Хрустальные люстры заливали ярким светом пышно накрытые столы: икра, лососина, шампанское.
— Я чувствую себя Золушкой, попавшей на бал, — ахала Маша.
— Давно бы пора, — укоряла подруга, — а то сидишь в своем институте, как…
— …Крыса ученая, — подсказала Маша, и от выпитого шампанского им стало необычайно весело. Дамы весело расхохотались.
— Ну какая же ты крыса? — аккуратно подтирая платочком глаза, чтобы не растеклась тушь, продолжала заливаться подруга, — ты настоящая королева. Одни волосы чего стоят!
Модный парикмахер потрудился на славу, повозившись с непослушными волосами королевы. Открытая шея молодила, а пышность затылка подчеркивала необычный цвет и структуру волос.
— Машка, это ты? — К подругам подкатился плотный мужчина с новомодном клетчатом пиджаке.
— Петя! А ты как тут оказался? — весело воскликнула Маша.
Подруга сделала круглые глаза и прошептала ей на ухо:
— Это наш спонсор, откуда ты его знаешь?
— Мы с Петей учились на одном курсе. Потом я пошла в аспирантуру.
— Я тоже пошел.
— Да-да, — припомнила Маша. — А я еще в до-кто-ран-туру. — От выпитого язык стал заплетаться.
— Вот туда я не пошел.
— И правильно сделал, — оценивающе взглянув на бывшего сокурсника, заключила Маша, — а то бы тоже стал ученый крыс.
— Э, дамы, может, мы поедем отсюда, развлечемся? — предложил Петр.
— Конечно, поедем, — согласилась Маша.
После этого вечера ее жизнь в корне изменилась. Петр пригласил Машу на хорошо оплачиваемую работу. Расчетливый предприниматель, он умело заключал сделки. Заказы сыпались как из рога изобилия. Фирма процветала и расширялась, за короткий срок превратившись в предприятие, не уступающее по размерам бывшему Машиному институту. В ведении доктора наук Марии Петровны был большой штат сотрудников. Она самостоятельно руководила целым подразделением.
Старые платья отправились в мусорные корзины. Строгие офисные костюмы и блузоны выстроились в ряд в новом шкафу по соседству с разнообразными туфельками, галошками, мокасинами, ботиночками.
Маша затеяла евроремонт. Пластиковые окна пришли на смену старым, которые самопроизвольно закрывались и открывались, вопреки желанию их владельцев. Итальянский кафель в ванной и кухне блистал. Джакузи булькала и недовольно урчала, не желая обмывать Олега после ночных гулянок. Советский антиквариат — «софа-юбилейная» — уступила место первой в ее жизни настоящей кровати.
С Петей они почти не виделись. Тот редко появлялся в офисе. Частые командировки и интенсивная деятельность бизнесмена не оставляли свободного времени. Иногда, выкроив минутку, Петр заскакивал к Маше: