— Может быть, перекусим?
Однажды после одного такого «перекуса» ему удалось затащить ее на свою престижную дачу. «Фазенда», как называл ее Петр, раскинулась на нескольких гектарах к западу от Москвы. Там, среди сосен и берез, спрятался старинный деревянный особняк. Дом был устроен в лучших русских традициях, с роялем в музыкальной комнате, библиотекой и террасой. Комнаты для отдыха располагались на втором этаже. Там, на металлической кровати с панцирной сеткой, они в первый раз переспали. Просто так, без любви, чтобы отвлечься от нудных будней, по немому обоюдному согласию. Петр обладал всеми качествами любовника: импозантный, богатый нувориш, щедрый на подарки и знаки внимания. Неизвестно почему, но Маша не отвергла его. Наверное, потому, что все было как бы по правилам игры: ужин в дорогом ресторане с оркестром, шампанское, танцы.
Наутро, запихнув кружевные трусики в сумочку, она вышла на шоссе и поймала попутную машину. Взглянув на вечерний наряд дамы не первой молодости, водитель спросил:
— До ближайшего метро устроит?
— Устроит, — обрадовалась она и уже через полчаса, стоя под душем в своей ванне, старательно смывала этот грех. «Заниматься любовью без любви — интересное словосочетание», — философствовала Мария.
А Петр, проснувшись в пустой постели, даже не позвонил. Зато через некоторое время вновь ворвался в ее жизнь.
Постепенно она привыкла к его неожиданным наскокам. После ее приезда из Америки Петр сделал ей предложение.
Мария посмотрела на него с удивлением: с чего бы это? Наверное, у них с Оксаной был очень уж западный вид. И энергию, такую американскую, что ли, они излучали просто килограммами. А Петр это обожал.
«Вот, оказывается, чего мне не хватало, для того чтобы стать женой нового русского», — иронично размышляла Маша.
Но теперь, сравнивая этих двух мужчин, она точно знала: такой, как Петр, ей не нужен, даже если бы с Джоном что-нибудь произошло, скажем, он ушел бы к Кейт.
Как всегда, мучаясь вопросом, что положить в чемодан для недельной командировки, она не переставала думать о Джоне. Может быть, соперница хищно пасла его, пока Маша находилась в Брэнсоне, а теперь, как тигрица, бросилась на добычу, оставленную без присмотра. От таких мыслей Маше становилось тошно.
— Тетьмаш, ну ты что, мой наряд помнется, — запротестовала племянница, увидев, что дорожные вещи Марии лежат на кровати рядом с белоснежной пеной кружев свадебного туалета. — На дверку шкафа повесь, — посоветовала Маша и, вспомнив о просьбе племянницы, согласилась. — Ладно, поживи здесь, только чтобы в доме был полный порядок.