— Так вот, я с напарником решил все-таки погрузиться, — продолжил рассказчик, — избороздил все наши заветные места, где мы с ней обычно работали. Никаких следов. Вдруг столб воды, словно подводный смерч, и огромный дельфин стремительно выносит на поверхность человека. Мы следом за ним. Он, не поверите, будто вручает нам бездыханное тело Маши и, махнув на прощание хвостом, исчезает.
— Какая-то мистика, — удивился врач и пощупал голову девушки, — должно быть, она не долго пробыла на дне. Воды в легких почти не было.
— Где жемчужины? — сделав над собой усилие, выкрикивает Маша. Но у нее получается лишь слабый выдох.
— Что тебе дать? — Приятель-студент наклоняется над ней, а затем растерянно смотрит на врача.
— Что? — спрашивает доктор.
— Она говорит о каких-то жемчужинах.
— Возможно, бредит, — предполагает доктор.
— Не похоже, — в раздумье качает головой парень.
Маша пытается привстать, но голова, словно чужая, не желает ни на сантиметр сдвинуться с подушки.
— Сделаем-ка ей укольчик, — принимает решение врач, — пусть еще немного поспит.
Перед тем как погрузиться в сон, Маша вспоминает умные, добрые глаза дельфина, который спас ей жизнь.
— Вы, душечка, ошибаетесь. — Ехидный голос профессора ранит в самое сердце. — Только никудышный ученый, можно сказать, не владеющий своей профессией, не способен отличить истинную ценность от заурядной побрякушки. Это вам не песни под гитару слушать!
Маша заливается краской. Так перед всеми ее еще никогда не позорили.
— Кроме того, вы впустую потеряли целый рабочий день, вы нарушили мой строгий приказ и повели себя как капризный безответственный ребенок.
Глаза девушки наполняются слезами. Никто, кроме нее, не знает, за что этот злобный старикашка нападает, за что издевается перед всем коллективом.
— По возвращении в Москву я отказываюсь быть вашим научным руководителем. Мне не нужны бездарные аспирантки.
Маша пулей вылетела с собрания и, закрывшись в своей каюте, громко разрыдалась.
Слезы градом катились по щекам, а темный жемчуг, выпав из разжатой ладони, беспомощно рассыпался по белой простыне.
— Ты становишься моей постоянной пациенткой, — озабоченно покачал головой доктор.
Маша беспомощно улыбнулась.
— Может быть, у тебя, дружочек, обострение аллергии на нервной почве? Говорят, тебе от профессора здорово попало за то, что ты его ослушалась.
Маша по-прежнему молчала.
— Ладно, если курс супрастина не поможет, будем думать, что с тобой делать дальше.
— То есть как это делать? — всполошилась девушка.
— Давай не будем забегать вперед. Возможно, наглотавшись воды, ты усугубила свое состояние, то есть начавшуюся аллергию.