— Он действительно звонит раз в неделю? — спросил Коляев.
— Конечно. Обычно по средам и достаточно поздно. Последний раз он звонил из Казани в час ночи. Но пока у него ничего не получается… Нет, ты слушай дальше. Возвращаюсь я через день в Москву, прихожу на работу. Вроде как появился после болезни. Был вторник, и народу было не слишком много. Около полуночи за стойку сели двое мужчин. Один был приезжий, такой толстяк из бедных. Он был из Екатеринбурга. Звали его не то Василий Николаевич, не то Николай Васильевич. Он преподает там в каком-то ПТУ, то есть в лицее. Второй — лощеный мужик, москвич. В смокинг был одет… Рыжый, с усиками, лет пятидесяти. Его звали Леонид Петрович. Они были после какого-то кабака и уже изрядно под газом. По разговору их мне стало понятно, что они не то однокурсники, не то однокашники и вот встретились после долгих лет разлуки. Сначала этот свердловский все рассказывал про свою драную работу, и что он почти директор лицея, и как его все уважают. Леонид Петрович там слезу пускал и говорил, как он завидует спокойной и тихой жизни этого свердловского чудака. Говорил, что работает в компашке, которая раскололась. Два компаньона теперь грызутся, все старое делят уже три года. Леонид на какого-то Егора работает, а какой-то Мазепа все зубы точит на их Егора…
— Прости, что перебиваю, — сказал Коля-ев, — ты что, все пьяные разговоры своих клиентов помнишь?
— Я, наверно, слишком путано рассказываю, — извиняющимся тоном проговорил Виталий. — Нет, конечно, не все. Я на рожи клиентов последнее время смотреть не мог. Просто я что-то почуял. Сам не знаю, будто нюх открылся. И этот Леонид Петрович, понимаешь ли, всю дорогу как бы хотел что-то рассказать. Чувствовалось, что человек живет в жутком напряжении. И вот он наподдал хорошо и думает: «Этот лох уедет в свой город древний, город длинный. А дай-ка я ему душу выложу». Только он так и не выложил. Но все-таки намекнул, что дело там почему-то пахнет керосином. Наверно, что-то с налоговой полицией намутили, я так предположил про себя. Может, бывшие компаньоны судиться начали и теперь таскают своих работников как свидетелей. А кому охота? Но это все хреновина. Они потом перешли на детей своих. «Лицеист», между прочим, сказал, что его сын Андрюша тусуется по Средней Азии. Вроде какую-то коммерцию развел. А он за него волнуется, ведь регион там неспокойный. Тут Леонид Петрович спрашивает его: «А в Туркменистане он не работает?» — «Нет, кажется, — говорит «лицеист», — а что?» — «Жаль, а то бы мог заработать. Наш Егор также занимается лекарствами. Точно знаю, что ищет теперь дешевый змеиный яд. Большая партия нужна».