— Жалко, — покачал головой Виталий.
— Теперь думаем, че делать! Мы с братом двоем еди-им, понимаешь?
Тофик так тараторил, так размахивал руками, что почти не успевал курить. Его сигарета истлела сама собой.
— Вай, эти дорогие сигареты всегда так, — сказал он.
Виталик предложил ему вторую сигарету и сказал:
— Лучше бы вы ехали в Красноводск. И парому ближе плыть, и там нормально можно продать.
— Красноводск? — Густые брови Тофика сошлись на переносице. — Вай!
Он развернулся на каблуках модельных туфель, которые совершенно не гармонировали с его спортивными штанами, и крикнул кому-то в кабине:
— Аскер! Аскер, бя-ярикяль!
Из кабины с сонным хрюканьем выбрался небритый толстый азербайджанец в футболке и спортивных штанах и проговорил, продирая глазки:
— Не истерсин?
— Аскер! — воскликнул Тофик. — Шу Рома.
Он указал на Виталия и что-то быстро залопотал по-азербайджански. Виталик из отдельных слов разобрал только «Красноводск» и «постоянно уймак истерсин».
— Красноводск? — повторил Аскер и обратился уже к Виталию по-русски: — Ты там был, браток?
— В Красноводске? — переспросил Виталий и протянул брату Тофика паспорт Рамазана Ильясова.
Увидев графу «Национальность», Аскер вытаращил глаза и воскликнул, протягивая к Виталию руки:
— Сян азерими?
Виталию пришлось рассказать печальную историю про сталинские репрессии против курдов с иранцами и повиниться в своем незнании тюркских языков. Братья приуныли. Тогда он обрадовал их новостью, что ему надо ехать в Красноводск. И у него есть связи на всех необходимых границах, чтобы с товаром братьев не стряслось беды. Он сядет в их кабину на свободное место, и они отправятся вдоль берегов Каспия к сияющим солнцем улицам бывшего Красноводска, ныне города Туркменбаши.
— Температура воздуха в столице Туркменистана двадцать семь градусов тепла. Ашхабадское время — четыре часа утра.
Голос женщины-невидимки повторил эти фразы по-русски после того, как произнес их по-туркменски и по-английски.
— Ни хрена себе жарища. Что будет, когда рассветет? — сказал Шурик.
Тишина, которая наступила после гула моторов «Боинга», казалась душной.
— Тут у них влажность другая, — сказал Сергей.
— А море?
— До моря километров шестьсот. По географии что у тебя было в школе?
Покашливая и шурша сумками, пассажиры стали пробираться к трапу.
Туркменский воздух был сухим, теплым и едва ощутимо благоухал неведомыми, горьковатыми травами.
Самолет остановился так близко к терминалу аэропорта, что это расстояние можно было преодолеть пешком за минуту. Сергей с недоумением посмотрел вокруг: почему это люди стоят и словно ждут чего-то? И шагнул к стеклянной громаде ашхабадского аэровокзала.