Наконец, успокоившись и умывшись, она тихонько открыла дверь и проскользнула в комнату сына. Свернувшись калачиком, тот лежал в своей постели и казался спящим.
— Сыночек… — обняв ребёнка, Элина снова почувствовала, как глаза наполняются горячей влагой, — Прости меня… Ладно?.. Я зря на тебя накричала… Прости?..
— Мама… Мамочка… — он как будто ждал, и тут же обернувшись к матери, обхватил её руками за шею, — Не плачь… Я совсем не обижаюсь!..
Возвращаясь от Антона, она с удивлением увидела, как Игорь устраивается спать на угловом диване в гостиной.
— Ты чего тут лёг? — она заранее знала, что в ответ он лишь нагрубит, но всё равно спросила.
— Твоё какое дело? — резко повернувшись к стенке, он натянул одеяло почти на голову.
— Ладно, Игорь… — больше из желания смягчить обстановку, чем из чувства вины перед ним, Элина присела на край дивана, — Не сердись… Я, действительно, сорвалась. Просто нервы не выдержали.
— А ты больше маму слушай, — он говорил глухо, куда-то в подушку, — ещё не так сорвёшься.
— Идём спать… — она положила руку ему на плечо, — Ну, идём…
— Я и так уже сплю. Отстань.
— Идём… Ляжешь нормально…
— Я и так лежу нормально. На своей кровати спи сама. Ноги моей теперь там не будет.
* * *
На работу Ирина Германовна пришла за час до начала рабочего дня. Поликлиника была уже открыта, но почти никого из персонала ещё не было, и она спокойно прошла в свой кабинет. Она любила приходит вот так — заранее… Ей нравилось посидеть в абсолютной тишине, без докучливых звонков и надоедливых посетителей, без вызовов к главврачу и приёма «своих» больных…
Со дня, когда Сергей Николаевич ушёл из семьи, прошли уже три месяца, но боль никак не утихала. Прийти в себя не помог даже отпуск. После десятидневного отдыха на море она ещё целый месяц провела в Москве, в семье своего старшего сына Виктора, и, вернувшись, надеялась сразу включиться в работу. Это ей удалось, но вот душевные муки не оставляли её ни на минуту.
— Ирочка, доброе утро! — Мария, коллега и подруга, как всегда, заглянула в кабинет, — Боже!.. Ты почему такая бледная?!
Скрывать что-либо от любопытной Марии было совершенно бесполезно, и Ирина Германовна, отчаянно махнув рукой, рассказала той обо всём — и о женитьбе Сергея, и о вчерашнем вечере у Элины, и о бессонной ночи…
— Ну, что ты, Ира… — выслушав подругу, Мария укоризненно покачала головой, — Разве можно так себя истязать?!
— Не получается, Машенька… — Ирина печально вздохнула, — Я сама думала, ну, что может быть страшнее… Что ж, ушёл… Теперь нужно жить по-новому…
— Ну, правильно! — подруга с готовностью кивнула, — Именно — по-новому!