С берега к ним тянулись туго натянутые железные тросы. Кое-где моряки, сидя в подвешенных люльках, красили черные борта кораблей.
Загруженный до ватерлинии, медлительно швартовался пузатый пароход, слышался грохот цепи отдаваемого якоря.
Нижайшим глухим ревом попрощался с портом уходящий корабль. Он оставлял за кормой бурливую, белую дорогу из пузырей, взбитых винтом. На гафеле куском пламени бился флаг. Рядом с кораблем, как муравьи в ногах у слона, сновали катера, моторные лодки.
Весь этот гигантский рокочущий порт и корабли у причалов, знавшие штормы и бури, все это подавляло Славку своим размахом и мощью. «Не смогу я работать на таких кораблях, — подумала она. — Не смогу я командовать моряками. Все это не для меня».
И такой уютной, родной и желанной представилась ей скромная палатка геологов. Ей показалось, что этим кораблям, океанам и портам нужны богатыри. Но мимо проходили обычные ребята в морской форме. И ничего в них не было богатырского.
И снова перед Славкой возникла палатка, озорная Чара, одинокий Петрович у костра, Грузинцев, Космач, тайга, полная цветов, птиц и сочных трав. Все это доброе, хорошее упорно выступало вперед, а все горькое отступало назад, растворялось в дымке. А здесь вода, вода и вода. Нет, чуждо все это сердцу! Сесть бы вот прямо сейчас в самолет и умчаться назад.
Славка тяжело вздохнула, глянула на Асю и потемнела лицом: нет сил расстаться с ней.
Асе же, при виде порта и кораблей, все прошлое показалось таким неказистым, тихим, пустынным. Она подумала, что жизнь ее только теперь и начинается. Она жадно смотрела на порт и корабли. На шее стремительно билась жилка, напряженные крылышки носа чуть вздрагивали, точно она к чему-то принюхивалась.
«О, это по тебе! Это все по тебе! — подумала Славка. — Ты крепкая, острая, точно кортик, а я мягкая, как подушка!»
Асе все хотелось увидеть. Она потащила ее на катер. Они плыли по Золотому Рогу. Тянулись берега, забитые пакгаузами, холодильниками, складами, виднелось множество судов, плавучие доки, нефтеналивные баржи, мачты, трубы. Носились чайки. Сестер удивила необыкновенно красивая, чистая, малахитовая вода, поглядев на которую, хотелось пить. В реках такой воды не бывает.
Сестры стояли у поручней на носу катера, ветер пузырил их платья. Они задумчиво рассматривали Владивосток. Его дома взбегали на сопки. Весь он стоял на горах. Самой высокой была островерхая Орлиная гора, рядом высилась Голубиная. Нет, не лежала Славкина душа ко всему этому. Чужое, чужое!
— Здесь все по-другому, — сказала она.
— Да, по-другому... Морской, портовый город, — ответила Ася. — Люблю такие города! Бурливые, шумные... Люблю расставаться, уезжать к новому и снова возвращаться, и опять уезжать... Так и живут здесь моряки...