«Вот помогу ей устроиться, а потом уеду, — вдруг решила Славка. — А можно и не уезжать! Горный институт, конечно, и здесь имеется». Славка совсем повеселела.
— Да, да, — произнесла она.
— О чем ты?
— Места, говорю, неплохие...
— Места чудесные!
— И обе мы устроимся.
— Я рада, что ты так говоришь, — сказала Ася.
Вода, рассекаемая катером, бушевала, пенилась. Вдали скользила белокрылая яхта.
...Номеров в гостинице не оказалось, и они остановились в Доме колхозника. На подоконниках стояли блюдца с мокрыми ядовитыми бумажками. Валялось много дохлых мух. Когда погасили свет, мушиные эскадрильи поднялись в воздух и громко зажужжали. Мухи с минуту носились в темноте, ударялись о лицо Аси, о спину ее, о гитару на стене, и струны тихонько звенели.
«Неужели все полетит кувырком? Хорошо хоть Славка одумалась. Двоим все-таки легче».
Ворочалась на своей кровати Ася, ворочалась и Славка. Было душно. В низенькой комнате пахло чем-то кислым, Ася сбросила одеяло, подошла к окну. Донесся далекий гудок парохода. Мчался их поезд через всю страну. Здесь был конец их дороги. Дальше шли корабли. Они приехали к путям кораблей. А эти пути прочерчивают на картах штурманы.
Ася взглянула на часы: было двенадцать. Вся ночь еще впереди!
— Не спится? — спросила Славка.
— Помнишь, как отец сказал: «Смотрите на эти часы и размышляйте: время бежит быстро, а добрых дел много».
— Хороший у нас батька, умница.
— Нет, невозможно спать, — сказала Ася и взяла платье со спинки стула.
Они бродили по набережной Амурского залива. Бульвар с каменным парапетом поднимался в гору. Внизу под луной расстилался остекленевший залив. Его пересекала уходящая в немыслимую даль серебряная зыбкая дорога. Было тихо, безветренно, тепло. На тополях спали недвижные листья. Пахло петуньями, табачками и нагретым за день асфальтом. Компаниями, в одиночку, парами гуляли моряки. Они говорили, смеялись и напевали тихонько, вполголоса. Из каких плаваний они вернулись, в какие уйдут?
Ася чувствовала, что уже не расстаться ей с этим приморским городом.
— Главное — терпение и спокойствие, — сказала Славка. — Твое от тебя не уйдет.
— Моряк должен иметь крепкий характер, — согласилась Ася. И тут же горячо прошептала: — Море! Боже мой! Славка! Мы приехали к морю!
Славка молчала, лицо ее в свете луны было загадочным.
Ася пытливо заглядывала ей в немигающие глаза, все шептала о прошлом, вспоминала побег из дома, ночи на московском вокзале. Она воскрешала прошлое и манила в будущее, она старалась разжечь в душе Славки погасшую мечту. И Асе казалось, что сестра снова идет с ней к морю...