То ли в глазах зарябило от ветра, то ли как-то особо упали лучи солнца, но мне на миг померещилось, что она скользит над землей.
А вот и юноша. Плечи его загребают ветер. Дымом клубятся волосы. Упругие ноги могут обежать земной шар. Он смеется, и зубы его вспыхивают.
Сколько на земле красивых людей! Почему же я раньше не видел их? И я дал себе ответ: «Теперь ты понял, что красота — это молодость и свежесть, а не Афродиты и Нарциссы!»
Сестры бродили по перрону. Они бродили и молчали. Ревели проносившиеся поезда, оставляя клубы дыма, звон в ушах и замирающую дрожь в земле. Моросил дождичек, обмывая закопченные привокзальные тополя. «Умчался, и этот умчался», — думали сестры...
Они — близнецы. Но как не похожи они друг на друга! Ася — тоненькая, крепкая, гибкая, словно стальной прут. Ее странные, оленьи глаза смотрели немного хмуро и тревожно. На лоб валились вьющиеся, по-мальчишески коротко остриженные черные волосы.
Ярослава же статная и крупная, с веселыми губами и глазами. На спину ее падают белокурые толстые косы...
Остановился пассажирский «Москва — Владивосток». Выглянуло солнце, осветив мокрый, чисто промытый дождем состав.
Ася и Славка зашли в вагон-ресторан. Здесь все сверкало. Стекло, никель, вазы, ножи, бокалы вспыхивали, швырялись зайчиками, протягивали тугие, горячие лучики. Пахло яблоками и лимонами, будоража сердце тоской о юге. Буфетчица натянула под потолком веревочку и повесила на нее черные гроздья винограда. Когда вагон дергался, они тяжело качались. «Откуда эти гроздья? — думала Ася. — Пылинки каких дорог осели на них? Чьи пальцы касались их?»
В вагоне-ресторане сидели седой, могучего сложения капитан в морской форме и очень красивая, по-мужски властная летчица в сером кителе с золотыми нашивками. Им только что открыли бутылку шампанского, из черного горлышка вился белый дымок.
Сестры на миг зажмурились и взялись за руки. Чувствуя себя никому не интересными школьницами, торопливо купили кулек яблок. Но им так хотелось хоть немного подышать воздухом морей и облаков, что они попросили бутылку лимонада и присели на краешки мягких стульев. Славка откровенно глазела на капитана, на его черный китель, на золотой кортик.
Ася разлила лимонад. На миг стаканы наполнились одними пузырьками. Шипя, лопаясь, они мелко брызгали в лицо и оседали золотистой легкой влагой.
— Какие милые девочки, — услыхали они голос летчицы.
Моряк уже заметил их восхищенные глаза. Он улыбнулся, вытащил из вазы белый в красную крапинку, точно ситцевый, георгин, лиловую астру и осторожно, ласково бросил их сестрам.