Отец не смотрел на нее. Его глаза были устремлены на дисплей терминала. Цин-чжао, в свою очередь, тоже обернулась.
Там высветилось сообщение от Конгресса, закрепленное официальной печатью. Оно было кратким и составлено в рубленом, казенном стиле:
Хань,
отличная работа.
Ваши предложения переданы дальше в виде официального приказа.
Связь с флотом уже восстановлена.
Помогла ли дочь в работе над сообщением от 14ФЕ.ЗА?
Если так, по медали на душу.
– Вот и все, – пробормотал отец. – Теперь они уничтожат Лузитанию, пеквениньос и этих несчастных людей.
– Если боги того пожелают, – благочестиво возразила Цин-чжао. Она была удивлена – отец показался ей мрачным и опечаленным.
Ванму подняла голову, ее лицо покраснело, на щеках дорожки слез.
– Погибнут все – и Джейн, и Демосфен, – произнесла она.
Цин-чжао схватила Ванму за плечо и притянула к себе.
– Демосфен – предатель, – процедила Цин-чжао. Но Ванму отвернулась от нее, подняв глаза на Хань Фэй-цзы. Цин-чжао тоже посмотрела на отца. – А Джейн… отец, ты же сам убедился, насколько она опасна.
– Она пыталась спасти нас, – ответил отец, – а мы отблагодарили ее тем, что запустили в действие машину, которая вскоре уничтожит ее.
Цин-чжао онемела, она потрясенно уставилась на своего отца, тогда как тот перегнулся через ее плечо, коснулся кнопки записи, затем очистил дисплей от всех сообщений.
– Джейн, – произнес он, – если ты слышишь, умоляю, прости меня.
Терминал остался безмолвным.
– Да простят меня боги, – горько сказал Хань Фэй-цзы. – Я проявил слабость, когда должен был показать силу, и дочь моя от моего имени, не ведая, сотворила великое зло. – Он содрогнулся. – Я должен… очиститься. – Это слово словно ядом обожгло его губы. – И этому очищению суждено длиться вечно, в этом я уверен.
Он отступил от компьютера, повернулся и покинул комнату. Ванму вновь расплакалась. «Глупые, бессмысленные слезы, – подумала Цин-чжао. – Это миг триумфа. Вот только Джейн украла ее у меня. И даже когда я возобладала над ней, она все равно превзошла меня. Она лишила меня отца. Его сердце отвратилось от богов, пусть даже он продолжает служить им телом».
Это было больно сознавать. Но вместе с тем ею овладела безумная радость: «Я оказалась сильнее. Я оказалась сильнее отца. Когда речь зашла о настоящем испытании, именно я встала на сторону богов, а он сломался, не выдержал, поддался. О таком я никогда и мечтать не смела. Я верное орудие в руках божьих. Кто знает, как они дальше воспользуются мной?»