Цин-чжао именно хвасталась, но только Ванму понимала это. Цин-чжао постоянно упоминала в своих речах отца, но Ванму знала, что все заслуги принадлежат Цин-чжао, и поэтому видела: говоря о достойном служении богам, на самом деле Цин-чжао хвалит себя.
– Пожалуйста, отпусти меня, я не могу больше это слушать! – взмолилась наконец Ванму.
Цин-чжао внимательно посмотрела на нее оценивающим взглядом. Потом холодно произнесла:
– Можешь уходить. Насколько я вижу, ты все еще в плену у нашего врага. Так что ты мне не нужна.
– Ну конечно, – склонилась Ванму. – У тебя же есть боги.
Она не смогла удержаться от этой горькой иронии.
– Боги, в которых ты не веришь, – жестко парировала Цин-чжао. – И это неудивительно, ведь с тобой-то боги никогда не говорили – с чего тебе верить? Раз ты так желаешь, я увольняю тебя с должности доверенной служанки. Можешь возвращаться к себе в семью.
– Как повелят боги, – еще раз поклонилась Ванму.
На этот раз при упоминании богов она даже не пыталась скрыть горечь.
Она уже вышла из дома и брела прочь по дороге, когда ее нагнала Му-пао. Так как Му-пао была уже довольно пожилой и весьма дородной женщиной, пешком она Ванму никогда не догнала бы, поэтому забралась на пони и сейчас смешно погоняла его, то и дело тыча в бока пятками. Пони, паланкины, все эти атрибуты Древнего Китая – неужели Говорящие действительно думают, будто этакое притворство прибавляет им святости? Чем им не угодили флайеры и парамобили, которыми во Вселенной пользуется весь честной люд? Тогда бы и Му-пао не унижалась, взбираясь на это животное, которому сейчас приходилось очень нелегко – еще бы, такой груз! Чтобы показать, как она ей сочувствует, Си Ванму не стала ждать Му-пао, а пошла навстречу.
– Хозяин Хань Фэй-цзы приказывает тебе вернуться, – тяжело дыша, проговорила Му-пао.
– Передай хозяину, что он очень добр и милостив, но моя хозяйка уволила меня.
– Он говорит, что хозяйка Цин-чжао имеет право уволить тебя с должности доверенной служанки, но не может выгнать из дома. Контракт ты заключила с ним, а не с ней.
И правда, Ванму совсем не подумала об этом.
– Он просит тебя вернуться, – продолжала Му-пао. – И вот что он наказал передать тебе: если не из послушания, так, может быть, ты вернешься из доброты.
– Скажи ему, я повинуюсь. Ему не следует просить – я ведь куда ниже его по положению.
– Он будет несказанно рад, – ответила Му-пао.
Ванму пошла следом за пони Му-пао. Они возвращались не спеша, что было гораздо удобнее как для Му-пао, так и для пони.
– Я никогда не видала его таким расстроенным, – задумчиво сказала Му-пао. – Возможно, не следует говорить тебе этого, но, когда я сказала ему, что ты ушла, он чуть не обезумел от отчаяния.