Мать обошла всех и поцеловала. Родив стольких детей, она сохранила изумительную, неповторимую красоту. Все как обычно, стандартное клише; однако это поистине замечательная женщина, ведь она решилась выйти замуж за их отца. Уродство не затуманило ей взгляда.
И папа их тут же. На работу пока рано, поэтому он просто стоит рядом, внимательно осматривает всех по очереди, похлопывает по плечу, целует, что-то говорит. «Веселый, умный, любящий – идеальный отец. Так что ж неправильного в этой картинке? Этот мужчина – Ольяду. У него нет глаз. Вместо одного глаза у него серебристые металлические сферы с двумя линзами, в другом – компьютерный разъем. Дети как будто бы ничего не замечают. Я же к такому зрелищу еще не привыкла».
– Валентина, – вдруг заметил он.
– Нам надо поговорить, – сказала она.
Он провел ее в комнату. Представил жене, Жаклин. Кожа у нее настолько темная, что отливает голубизной, украшение лица – смеющиеся глаза, прекрасная широкая улыбка, которая словно согревала. Жаклин просто излучала радушие и дружелюбие. Она принесла лимонад, прямо со льда – бутылка сразу запотела на утреннем солнышке, – а затем попыталась тихонько выскользнуть из комнаты.
– Вы можете остаться, – сказала ей Валентина. – У нас никаких секретов нет.
Но Жаклин отказалась. Ее ждет кое-какая работа, объяснила она. И ушла.
– Я давно хотел встретиться с вами, – сказал Ольяду.
– Были какие-то сложности? – поинтересовалась Валентина.
– Вы были заняты.
– У меня здесь никакой работы нет.
– Вы помогаете Эндрю.
– Так или иначе, наконец-то мы встретились. Я много слышала о тебе, Ольяду. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли твоим настоящим именем – Лауро?
– В Милагре имя тебе дают люди. Когда-то меня звали Сул. Это сокращение от моего второго имени – Сулеймано.
– В честь царя Соломона[28].
– Но после того как я потерял глаза, я стал Ольяду – раз и навсегда.
– «Тот, за кем следят»?
– Да, «ольяду» можно перевести и так, это причастие прошедшего времени от глагола «ольяр», но в данном случае это имя означает «человек с глазами».
– Стало быть, так тебя зовут.
– Моя жена зовет меня Лауро, – ответил он. – А дети – отцом.
– А мне как звать?
– Мне все равно.
– Тогда Сул.
– Лучше уж Лауро. Когда меня зовут Сулом, мне кажется, будто мне все еще шесть лет.
– И это напоминает тебе о временах, когда ты еще видел.
Он рассмеялся:
– О, я и сейчас прекрасно вижу. Вижу я просто отлично.
– Да, Эндрю сказал мне. Потому-то я и пришла к тебе. Чтобы узнать, что ты видишь.
– Хотите, проиграю вам какую-нибудь сценку? Какой-нибудь случай из давно минувших дней? Мои самые любимые воспоминания хранятся в компьютере. Я могу подключиться к нему и продемонстрировать все, что пожелаете. Ну, к примеру, у меня сохранилась сценка, когда Эндер впервые наведался в дом моей семьи. Кое-что из семейных ссор тоже осталось, качество прекрасное. Или вы предпочитаете события общественной жизни? Что ж, имеются инаугурации мэров с того самого года, как мне достались эти глаза. Люди частенько приходят ко мне с подобными просьбами – проконсультироваться насчет былого, насчет сказанного. Правда, мне бывает нелегко убедить их, что мои глаза записывают только картинку, но не звук, то есть работают по принципу обычных глаз. Все считают меня каким-то голограммщиком, будто я это потехи ради записываю.