– Почему?
– Потому что, если умру, я не увижу, как люди и пеквениньос начнут убивать друг друга.
Квара склонила голову.
– Ты и Грего – вы так похожи.
Капельки слез упали на лицевой щиток шлема.
– Это неправда.
– Вы оба отказываетесь прислушиваться к мнению посторонних. Ведь вы непогрешимы. И когда ваша точка зрения победит, погибнет множество ни в чем не повинных людей.
Она резко вскочила, будто бы собираясь уйти.
– Ну и умирай себе! – выпалила она. – Раз я убийца, чего ж я плачу над тобой?
Но она осталась. «Она не хочет уходить», – подумал Миро.
– Расскажи им все, – сказал Сеятель.
Квара замотала головой с таким отчаянием, что слезы полетели в разные стороны, забрызгав внутреннюю поверхность маски.
Если она не перестанет рыдать, скоро ничего не будет видеть.
– Если ты поделишься знаниями, все станут только мудрее. Если же будешь продолжать хранить тайну, победит глупость.
– Если я расскажу, десколаде конец!
– Ну и пусть! – выкрикнул Сеятель.
Это усилие потребовало от него такой энергии, что на несколько секунд приборы в лаборатории словно сошли с ума. Эла что-то цедила сквозь зубы, консультируясь с ассистентами, проверяя приборы.
– Неужели ты хочешь, чтобы я так жестоко обошлась с вами? – не поверила Квара.
– Ты уже проявила жестокость ко мне, – ответил Сеятель. – Пусть вирус умрет.
– Нет, – сказала она.
– Десколада поработила мой народ. Что с того, разумна она или нет! Она – воплощение тирании. Это безжалостный убийца. Если бы человек повел себя так, как ведет себя десколада, даже ты согласилась бы, что его следует остановить и если потребуется – убить его. Почему с другой расой надо обходиться более терпимо и милосердно, нежели ты обошлась бы с обыкновенным человеком?
– Потому что десколада не ведает, что творит, – сказала Квара. – Она не понимает, что мы разумны.
– Это не имеет значения, – ответил Сеятель. – Кто бы эту десколаду ни создал, кто бы ни послал ее сюда, ему было ровным счетом наплевать, убьет ли вирус какую-нибудь из разумных рас, искалечит ли кого-нибудь из разумных существ. И ты хочешь, чтобы мой народ и твой народ погибли ради такой твари? Неужели ты настолько ненавидишь свою семью, что оправдываешь деяния такого чудовища, как десколада?
Квара ничего не ответила. Она безмолвно опустилась на стул рядом с кроватью Сеятеля.
Сеятель протянул к ней руку и положил на плечо. Костюм не был таким уж плотным, поэтому она сразу почувствовала касание, хоть рука его стала совсем невесомой.
– Что касается меня, я не прочь умереть, – сказал он. – Мы обладаем третьей жизнью. Может быть, поэтому мы, пеквениньос, не так страшимся смерти, как вы, люди, живущие очень и очень недолго. Но хоть у меня и не будет третьей жизни, Квара, я все равно обрету бессмертие, какого обычно добиваетесь вы, люди. Мое имя будет жить в сказаниях. Даже если из меня не получится дерева, мое имя будет жить. Как будут жить мои деяния. Вы, люди, можете говорить, что я напрасно решил стать мучеником, но братья понимают меня. Оставшись чистым и сохранив разум до самого конца, я докажу, что они есть то, что из себя представляют. Я помогу доказать, что это не наши рабовладельцы сделали нас такими, какие мы есть. Ничто не способно помешать нам быть такими, какие мы есть.