— Не клянитесь попусту, а то это обратится против вас, — резко возразил сержант. — Я не имею привычки дурно обращаться с теми, кто попадает ко мне и в тюрьму, но когда они имеют безрассудство болтать, я принужден это отмечать. Вам лучше всего зашить себе рот до тех пор, пока вы не будете стоять перед лордом Дэном. Это дружеский совет.
Может быть, Рэвенсберд чувствовал, что это правда. И если он буквально не зашил себе рот ниткой, то, по крайней мере, замолчал.
Глава V
ЕЕ ПРИВОДЯТ К ПРИСЯГЕ
Между предположениями, сомнениями, подозрениями, волновавшими лорда Дэна и каждого обитателя замка, два убеждения постепенно вышли из общего тумана и выдались ясно: одно в виновности Ричарда Рэвенсберда, другое — в том, что странное поведение леди Аделаиды Эрроль в прошлую ночь должно было иметь отношение к случившемуся несчастью.
Леди Аделаида отпиралась. Лорд Дэн прежде всего послал за нею утром и со своей обыкновенной прямотой задал ей вопрос: видела ли она борьбу и не это ли ее испугало.
Со слезами, уверениями и, по-видимому, еще с прежним страхом, потому что все тело ее дрожало, а лицо было бледно, она отпиралась. Но надо признаться, что лорд Дэн сохранил свои подозрения.
Около десяти часов Рэвенсберда привели в замок. Лорд Дэн сидел на своем парадном кресле в большой зале. С ним был Эпперли, и стряпчий — хотя он был тут не официально, потому что это был не судебный допрос, а просто частное следствие — поставил перед собой чернила и перо, намереваясь записывать собственно для себя каждый пункт, который поразит его. Силен душою и бессилен телом был лорд Дэн. Он еще не видал Мичеля, но его ждали. Возле лорда Дэна сидел сквайр Лестер, не как судья, а как друг. Надзиратель Коттон также был тут. Всякие сомнения об участи капитана Дэна исчезли: утренний прилив выкинул на берег его шпагу, а рыбачья лодка подобрала в море сюртук Мичеля. Возникало общее чувство, что это падение было следствием не случая или удара, нанесенного в ссоре, а умышленным убийством. Вина ни одного обвиненного не была так положительно признана, как Рэвенсбердова, не только лордом Дэном и его семейством, но и полицией. Сержант наводил справки у прислуги, и составил мнение на этот счет. Немалое впечатление произвело появление Рэвенсберда, не в кандалах, они были сняты, но под официальным караулом сержанта.
— Злой, негодный человек! — закричал лорд Дэн, забыв достоинство своего положения, — неужели ничто не могло удовлетворить тебя, кроме убийства моего бедного сына?
— Я его не убивал, милорд, — почтительно отвечал Рэвенсберд.