Ксеня похлопала меня по спине.
— Давай не будем бежать впереди кобылы, а будем ехать в телеге… куда-нибудь да приедем. Надо найти этого твоего Данилу и поговорить с ним, может, что путное и придумаем. А сейчас пошли на чистописание, пока нас не кинулись искать. Кстати, этот рогатый, может и со мной силенками поделится? Тоже расцвету аки роза!
И мы дружно захихикали.
На урок Ксеня не пошла, свернула в каморку Данины. Я забеспокоилась, что так все ей выложила, а ведь обещала не беспокоить… вот бледная какая, слабая…
Но подруга успокаивающе мне подмигнула.
— Что ж это я по доброй воле обучаться пойду? Да никогда! Лучше еще поболею!
Но я видела, что чувствует себя Ксеня плохо, выздоравливает медленно. Хотя, чему я удивляюсь, прошло так мало времени, пара дней всего. Однако от разговора мне полегчало. Ноша, разделенная на двоих, становится вдвое легче. А если считать и Данилу — на троих. Спрашивать о парне у травницы я побоялась, что бы она не забеспокоилась, да и чем объяснить свой интерес? И все же, почему он не пришел? И смогу ли я сегодня улизнуть в часовню?
Так нечего и не придумав, я отправилась на урок чистописания.
Мистрис Бронегода сегодня была удивительно рассеянной, похоже, прибытие столичного куратора внесло порядочную сумятицу в размеренную жизнь Риверстейна. Настоятельница принарядилась. На голове парадный чепец, сиреневое платье, лицо благостное, и сама вся сладкая и тягучая, словно патока. Даже подозрительно.
Как оказалось, подозрения мои не беспочвенны. Только мы разложили на столах тетради и обмакнули перья в чернильницы, дверь распахнулась и в ученическую явился лорд Даррелл собственной персоной. К сожалению, только я была против его присутствия на уроке, хотя благоразумно об этом промолчала. Остальные послушницы заметно оживились, выпрямили спинки и кокетливо надули губки. Для них скучнейший урок приобрел неожиданную прелесть.
Единственное солидарное со мной лицо — Мистрис Бронегода. Ей совсем не улыбалось вести занятие под пристальным вниманием проверяющего. Однако, деваться ей было некуда и она, поскрипывая недовольно зубами, начала диктовать. Перья заскользили по пергаменту, послушницы записывали, куратор, кажется, скучал. Периодически он прогуливался между рядами, заглядывая в наши записи и нервируя этим воспитанниц. Мне уже начало казаться, что он просто развлекается, наблюдая как при его приближении, руки учениц начинают мелко дрожать и жирные кляксы украшают тетради и поверхность стола.
Сама я твердо решила, что не доставлю ему такого удовольствия. Поэтому, когда лорд остановился за моим плечом, нахально через него заглядывая, я не подала виду, что заметила это. Хотя не заметить шевелящего волосы дыхания над ухом было весьма сложно, даже при моей извечной рассеянности.