И все же… как он так далеко отлетел?
От еды полегчало, хоть и присутствовала во мне еще дрожащая слабость.
Но нужно идти на вечерние занятия. Обозленные настоятельницы только и ждут на ком отыграться, так что опаздывать не стоит.
Остаток дня прошел как в тумане. Я безучастно отсидела на занятиях, что-то бездумно записывая, заглянула к Ксене, которая снова спала, посидела в часовне. Данила снова не пришел. Сегодня я этому даже обрадовалась. Вести изматывающие разговоры сил не было.
Даже удивительный ужин: рассыпчатая картошка, запеченная рыба и сладкий травяной настой с медовой булкой, я просто молча съела, не присоединяясь ко всеобщему восторженному ликованию. И наскоро обмывшись холодной водой, я натянула длиннополую холщовую рубашку и залезла под одеяло. Даже если сегодня вернется Зов, никуда не пойду, — мрачно решила я, потому что сил нет.
И уснула, не успев додумать.
А среди ночи проснулась, как от толчка.
Открыла глаза, пытаясь сообразить, что меня разбудило. Сонно потерла лицо, села, оглядываясь. Тихо. Лунный свет спокойно струится сквозь цветное окошко, длинные косые тени пересекают комнату клиньями тьмы. И одна из теней живая. Он стоит в ней, он часть ее, или она — часть него…сильное тело скрыто черной одеждой, темные волосы, темные глаза так внимательно меня разглядывают. Я чувствую этот взгляд, как прикосновение.
Хочется закричать, но он не позволяет. Не двигается, молчит, но я вся словно скована его властью и не могу ослушаться. Боль в руке обжигает. Даже не глядя, я чувствую, как горит у локтя метка Аргарда.
Внутри растет тянущая и сладостная боль, я не понимаю, что со мной, мне страшно…или нет? Не знаю.
Арх'аррион.
Странное имя демона так непривычно человеческому уху, неудобно языку. И только в мысли ложится, как в собственную сущность, проскальзывает, словно клинок в выточенные для него ножны…
Я моргаю и пропускаю мгновение, когда он уходит, когда тень становится только тенью, неживой, мертвой. Я чувствую облегчение. И пустоту.
* * *
Проснулась я совершенно разбитая. Пару мгновений лежала, тупо разглядывая серый потолок в паутине трещин. Вспомнила, глухо вскрикнула, вскочила.
Конечно, в комнате пусто. Солнце только восходит, бледные лучи его несмело освещают комнату. Я поднесла к глазам руку: тусклая спиралька на пальце, у локтя с внутренней стороны четкий красный след, как от раскаленного прута. И снова в груди тугой комок маяты, свернувшийся и болезненный. Словно нужно что-то сделать, куда-то идти, а куда- не помню. И оттого так мучительно и тревожно.
Я поднялась с постели, ежась от холода. Накинула на плечи старый платок и выскользнула в коридор, решив раз уж проснулась, воспользоваться комнатой омовений без привычной утренней толкотни.