То была она – Мегера. Во всей своей монументальности.
– Зинуля, не шуми! – стушевавшись, взялся оправдываться Митяй. – Представь, боевого товарища встретил! Двадцать лет не виделись! Вот решили, чисто символически, отметить, так сказать.
– А поумнее ничего придумать не смог? Боевого товарища! Ты посмотри – сколько ему и сколько тебе, старому хрычу! – Тетка оборотилась на Барона и прожгла укоризненным: – А вам, молодой человек, должно быть стыдно. Ему же врачи категорически запретили пить!
Барон виновато развел руками, молча поднялся с асфальта, отряхнул брюки.
– Всё продала, Зинуля? – поспешил сменить тему Митяй.
– Одна кошка с трещиной оказалась.
– Разрешите взглянуть?
– Пожалуйста, – Мегера нашарила в кошелке глиняный брак, сердито сунула в руки Барону.
– А сколько стоит?
– Три рубля.
– Я возьму.
– Даже не думай! Если в самом деле нравится, так забирай. Считай, подарок тебе.
– Спасибо.
– Давай-давай, раздаривай. Ты же у нас богатей! Все, хватит тут рассиживаться!
Митяй виновато посмотрел на Барона:
– Васька, запиши адрес: Якиманка, 27, квартира 12. Два звонка. Завтра я цельный день дома, так что жду в любое время.
– Я сказала: пошли! Будет еще гостей зазывать.
– Да погоди ты, в самом деле! Дай хошь по последней с человеком перекурить? – начал потихонечку заводиться Митяй.
Он вытащил из кармана смятую пачку «Беломора» и досадливо сплюнул:
– Тьфу ты! Вот непруха: Васьк, мои, оказывается, мы с тобой обратно скурили.
Барон молча подхватил свой чемоданчик, опустил глаза на Митяя и всмотрелся, запоминая, как смотрел всегда, прощаясь надолго.
В этом его взгляде было сейчас всё: и радость нежданной встречи, и жгучая боль за старшего товарища, за то, сколь жестоко и несправедливо обошлась с тем судьба. Равно как и боль за самого себя, за свою маску блатаря, не позволяющую быть настоящим даже с человеком, который некогда спас ему жизнь. Боль за то, что едва ли им будет суждено увидеться в этой жизни снова.
Стыдясь невольно выступившей слезинки, Барон торопливо сунул руку в задний карман, достал тяжелый мельхиоровый портсигар и, наклонившись, сунул Митяю.
– Это чего?
– А это… тоже… считай, подарок, – сглотнув ком, пояснил Барон и, не прощаясь, быстро зашагал вверх по улице.
Так и ушел: в одной руке чемоданчик, в другой – глиняная кошка с трещинкой.
– Дай глянуть! – Мегера грубо выхватила портсигар, повертела в руках, заглянула внутрь: – Матерь Божья! Твой боевой товарищ, он что – миллионер?
– С чего ты взяла?
– Так ведь… деньги тут, в портсигаре. Целых двести рублей!
– У-уу!!! – резко изменившись в лице, не то завыл, не то заскулил Митяй.