Для многих из них это то, что можно легко купить в ближайшем магазине и, не успев использовать дома, выбросить в мусорное ведро. А для нашей семьи это труд, часть любви, которой людей награждает Вселенная.
Я попытался объяснить это администратору маркета. Он засмеялся: “Старик, нам утром пришлось выбросить три ящика скисшего крыжовника, его не успели купить. И что нам теперь, поминки устраивать? Хорош драматизировать!” Я забрал свою черешню, расторг договор, вернулся домой.
Люди потребляют мир, выкачивают из него больше возможного. Люди относятся ко всему, как к должному – новому дню, пешей прогулке, теплому солнцу, созревшей клубнике и даже к хорошим людям. Хотя всегда есть и будут те, кто мечтает о свежем хлебе или возможности прогуляться по берегу моря.
Важно ко всему относиться с благодарностью и ценить, казалось бы, привычное. Из этих самых простых деталей состоит счастье, поисками которого мы себя изводим. У человека природа такая – привыкли искать, а не находить».
* * *
Вернувшись с рынка, нарезаю кольцами баклажаны, сладкий перец, репчатый лук, помидоры и молодой картофель, закладываю слоями в глубокую чугунную сковороду. Сверху немного воды, оливкового масла, пару щепоток соли, черного перца. Тушу на маленьком огне сорок минут.
Пока готовится ужин, выхожу за свежим йогуртом. Забыл купить на рынке. Нужно слегка взбить йогурт венчиком, добавить сушеной мяты, нерафинированного подсолнечного масла – и вкусный соус к тушеным овощам готов.
По дороге в ближайшую лавку вижу, как портной Кенан аккуратно обходит спящего пса, который лег посреди тротуара. На войне Кенан потерял правую ногу, но продолжает любить жизнь, жену и двух дочерей.
Приписывать себе статус жертвы и винить все силы мира в своем сложном положении легко. А продолжать путь даже с одной ногой и любить мир вокруг себя – истинный героизм.
18
Вдоль верхней части города пролегает длинная улица. Местный народ обходит ее стороной и называет Болтливой. На ней построили дома жители мегаполиса, которые в теплые месяцы прячутся тут от столичной суеты. Казалось бы, они приезжают сюда на отдых, но все равно продолжают шумно, много болтать.
Нури говорит, что воздух Болтливой пропитан безумием. «Оно есть в каждом из нас, но его нужно контролировать… Знаешь, почему они так много говорят? Боятся услышать себя истинных».
В летние сумерки прогуливаюсь по Болтливой улице. В темноте видимость ухудшается, поэтому люди раскрываются больше обычного – страх быть настоящими ослабевает.
Иду вдоль домов, жители которых наслаждаются вечерней прохладой на верандах.