— Мне кажется, ты всё-таки здорово принижаешь свои боевые заслуги, если тебе доводилось видеть напуганных Мертвителей, — растерянно хмыкнула я, на несколько секунд даже забыв про собственные страхи.
— Они же не лично меня боялись, — рассмеялся он. — Не испытывают чувства страха только полные отморозки и больные на голову существа. У всех у нас одинаковые инстинкты, а страх — один из главных механизмов выживания вида. А уж в том, чтобы хотеть жить, тем более нет ничего зазорного.
— Вы очень странные, — вновь вздохнула я. — Мне очень хочется тебе поверить, но сложно перестроиться и принять другую точку зрения, если всю жизнь была уверена, что страхи…
На этом месте Нил с коротким вздохом, — как мне показалось, немного насмешливым, — поймал губами мои губы, закрывая рот поцелуем. И я бы не сказала, что подобное окончание разговора меня разочаровало.
Не знаю, что будет дальше, но в данный конкретный момент неприятные мысли выветрились из моей головы, а ужасы показались надуманными и даже почти смешными. Нил целовал меня бережно, ласково, очень осторожно, словно боялся, что я испугаюсь и убегу. Он как будто приручал, давал привыкнуть к себе, не спеша и ни на чём не настаивая. Это было так странно и так удивительно: демоны слишком темпераментны, чтобы столько времени тратить на подобные мелочи. Но мне всё происходящее почему-то нравилось. Это было похоже на интересную игру, и было ужасно любопытно наблюдать за естественным ходом вещей, поэтому нарушать правила этой игры я не собиралась.
Поцелуй наш прервался совершенно неромантичным образом: у мужчины характерно заурчало в животе.
— Какой позор, — засмеялся Нил. — Привык, понимаешь ли, к регулярному питанию!
— А ты так и не поужинал? — сочувственно улыбнулась я, поднимаясь с его колен. — Я предлагала тебя позвать, но Гудвин сказал, что, если вы не приходите есть, значит, чем-то очень сильно заняты, и лучше не беспокоить.
— Не так чтобы очень, — пожал плечами Нил, выпуская меня с явным сожалением. И наблюдать это недовольное выражение на его лице тоже оказалось очень приятно. — Возникла необходимость кое о чём поговорить с моим чешуйчатым сожителем, — хмыкнул мужчина.
— А, ну да, ты же говорил, — опомнилась я. — И что он тебе наговорил про моих сородичей?
— Он утверждал, что их убила их же злость. Только как подобное возможно, я, честно говоря, не представляю. Он, в общем-то, тоже не в курсе подробностей, но ему это почему-то не интересно. Даже странно; с его любопытством.
— Было бы интересно на него взглянуть, — вздохнула я.