И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла.
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
— Знаешь, Степа, вот кончится война, ты приедешь к нам учиться. Придешь ко мне, и мы, взявшись за руки, будем ходить всю ночь. Я покажу тебе Ленинград. Тогда ты поймешь меня и полюбишь навсегда этот город.
— Все равно, все равно, — упрямо твердил Степан. — Я не променяю Сибирь ни на какой Ленинград. И я не хочу, чтобы ты уезжала отсюда! Ни сейчас, ни после войны. Ни-ког-да.
Они остановились. Уже совсем рассвело. Степан увидел в глазах девушки изумление, на щеках — розовые пятна румянца.
— Почему ты не хочешь, чтобы я вернулась в Ленинград?
Степан прищурил серо-зеленые глаза, сжал зубы так, что четко проступили острые скулы.
— Не хочу, и все. Поняла? Не хо-чу.
Повернулся и молча ушел. Она стояла и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.
На следующий день Зоя сама пришла в райком комсомола. Приветливо улыбнулась, подсела к столу. Сказала просто, обычным голосом:
— Я к тебе, Степа, посоветоваться о программе агитбригады. Мне кажется, ее надо целиком обновить. Как ты думаешь?
— Конечно! — сразу согласился он.
— Тогда давай посмотрим вместе. Я тут кое-что набросала. С ребятами договорились. Они — за. Но ты — наш политрук и конферансье. — Она мягко улыбнулась, опустила глаза. — Словом, давай подумаем вместе.
В это время позвонила Вера Садовщикова.
— Завтра у нас молодежный вечер, — зазвенел ее сочный голос, — а гармониста нет. Приезжай. Молодежь ждет. Приедешь, Степа?
Полуприкрыв ресницами глаза, Зоя внимательно смотрела на него. Степану казалось, что она слышит Верины слова и понимает их тайный смысл. Парень покраснел. Торопясь поскорее отделаться от Веры, принялся бессвязно доказывать ей, что очень занят и никак не сможет приехать в «Колос».
— Ладно, — обиделась Вера. — Мы не приневоливаем. Не можешь — не надо. Было б предложено.
…Степан приехал в «Колос» позже — в разгар уборочной, вместе с комсомольской агитбригадой.
2.
Культбригадовцы направились осматривать клуб, а Степан с Зоей зашли в правление. Там оказалась и Вера.
Она не вмешивалась в разговор Степана с председателем. Исподлобья поглядывала на Зою и молчала. Степан перехватил ее ревнивый взгляд, заторопился.
— Ну, мы пойдем, Трофим Максимович. Сейчас подзаправимся — и на поля. Вечером концерт в клубе. Пошли, Зоя.
Едва они отошли от конторы, как сзади окликнули.
— Товарищ Синельников!
Степан обернулся. Вера стояла, презрительно щурясь и слегка поводя плечами.