Они зашли в дом. Коловратов снял вещмешок и поставил на пол. Леокадия прошла мимо него к буфету, при этом она чуть коснулась гостя, от чего Коловратова мгновенно бросило в жар. Женщина достала из буфета бутыль с самогоном, поставила её на стол и тем же путём двинулась обратно. Но Коловратов не дал ей пройти. Он протянул к ней свои ручищи и по тому, как она жадно потянулась к нему, понял, что её рейды за бутылью и закуской были наживкой, на которую она ловила его, а он не мог не попасться.
Из дома с палисадником он ушёл утром, пообещав прийти ещё, хотя наверняка знал, что обещания своего не сдержит.
— Так, — сказал следователь, — значит, вы дважды нарушили требования конспирации. Во-первых, ушли накануне операции на рынок, а во — вторых, исчезли на целую ночь, правда, прикрываете всё это контактом с женщиной.
— Ничего я не прикрываю, — сказал Коловратов, — я действительно был с женщиной. И я сказал об этом Граббе.
— Ну, с Граббе сейчас взятки гладки, — ответил следователь, — он расплатился за излишнюю доверчивость своей жизнью.
— А я тут при чём?
— Вас надо было отстранить от операции, операцию отменить, а Граббе не сделал этого. И мало того, он же попросил Коровина не говорить никому о том, что один из бойцов перед операцией отлучался из расположениягруппы. Но самое главное доказательство вашего предательства я оглашу сейчас…
* * *
В Канино приехали через час. И весь этот час Крючков готовил меня к встрече с женой Коловратова. Делал он это как хороший сын, который намеревается показать посторонним свою не совсем психически здоровую мать.
Я не должен был обращать внимания на беспорядок в доме, если таковой будет. Не должен удивляться тому, что на один и тот же вопрос Анастасия Дмитриевна может ответить по-разному и так далее.
Канино было небольшим селом, перерезанным пополам довольно широким ручьём.
Мы крутанулись по главной улице, съехали в переулок и остановились у полуразрушенного домика. Крючков вышел первым и закричал:
— Анастасия Дмитриевна, к вам гости.
Через час мы вышли из дома жены Коловратова. Я был обескуражен. Всё, о чем меня предупреждал Крючков, произошло. Анастасия Дмитриевна путалась в показаниях, не могла пояснить, как она оказалась в Белоруссии. Крючков пришёл к ней на помощь.
— А где фото Григория Ивановича? — спросил он.
Хозяйка тут же достала из комода старую картонную папку и принесла к столу.
Крючков бросился ей помогать. Он долго возился со шпагатными тесёмками. Видя, что их не развязать, хозяйка пошла во вторую комнату и вернулась с охотничьим ножом. Уверенное движение — и клинок разрезает тугой узел. В папке несколько фотографий Коловратова в морской форме, вырезки из газет.