Мы едем в городском автобусе, мысленно уже в поезде трясемся, как папа спрашивает:
– Билеты, паспорта? Я на всякий случай.
И я ему спокойно так говорю:
– Мой паспорт в верхнем ящике стола.
Ну и кричим водителю:
– Остановите!
Водитель, конечно же, отвечает, что затормозит только на остановке, мама до остановки кусает локти, папа мнет ручки сумки, а я спокойна, как скала, потому что в паспорте черным по белому написано: «Евдокия», и любому дураку ясно, что это не я. Так что меня можно всюду пускать без документов. Не понимаю, почему папа так распереживался. Да и вообще – я была бы не против, если бы они уехали, а я осталась. Потому что и лето везде одинаковое, и цветы я поливать умею, а уж друзей в гости умею приглашать еще лучше.
Но мы на такси домчались до дома, схватили мой паспорт и успели-таки на вокзал… Примчались к самому отправлению. Стоим, тяжело дышим, билеты с моим паспортом вместе проводнику суем…
Видели бы вы, как на нас смотрел проводник!
То есть он смотрел то на наши билеты, то в мой паспорт, то на нас. Видит, значит, что никакая я не Евдокия, и в паспорте моем сплошное вранье!
Но проводник отвел взгляд в сторону, куда-то в район дальних столбов, и сказал скучным голосом:
– На завтра билеты.
– Что? – спросил папа и поправил очки.
Он всегда, когда волнуется, очки поправляет. И мама, когда волнуется, тоже очки поправляет. Здорово, что у меня зрение нормальное, а то бы я тоже поправляла очки, когда волнуюсь, – я очень легко перенимаю чужие дурные привычки. Думаю, привычку называть детей глупыми именами я тоже перейму. Я уже даже имя придумала, для мальчика. Не скажу какое, потому что оно переделывается совсем неприлично.
И вот стоим мы с сумками, смотрим на проводника, а тот смотрит то на фонари, то на провода. И папа безнадежно спрашивает:
– Так мы не едем, что ли?
– Завтра едете, – сказал проводник. – Можете даже не уходить никуда, подождать тут.
– Ну уж нет, – ответила мама и поправила очки. И говорит мне: – Пойдем, девочка наша, мы возвращаемся.
С некоторых пор родители вообще боятся называть меня по имени, как будто я их укушу. В общем, вместо того чтобы нюхать, какую еду едят в вагоне, мы на автобусе поехали домой. Ехали молча, даже я молчала. Приехали домой, а там бабушка цветы поливает. Мы ей ключ дали, чтобы она раз в несколько дней за цветами ухаживала. В общем, смотрим мы на нее, она тоже смотрит на нас и льет в цветы воду. Как-то совершенно не жалея воды. Еще бы жалеть – ведь мы на море поехали, и, если вдруг бабушка всю воду в цветы выльет, то мы с моря еще привезем.