Конечно же, по всем правилам завернуться в сари она не сумела. Интуиция подсказывала ей какое-то решение, возможно, слишком далекое от классического. Но зеркало утверждало, что она великолепна. Настя чувствовала, как при каждом шаге вздрагивают складки шелка на груди, подчеркивая гармонию рукотворного покрова и женского тела.
Все еще завернутая в сари, она села за письменный стол. Сегодня она не будет сочинять красивые сказки о несоединимости мужского и женского начал в нашем несовершенном мире. У нее родилась идея иного плана, правда, возможно, не слишком оригинальная по форме. Когда-то французские кинематографисты уже использовали подобный прием, когда создавали знаменитую „розовую серию“. Они сочинили сценарии по мотивам классических произведений, сделав акценты на целомудренно опущенных авторами подробностях. Кстати, о подобном же ходе упоминал и Марк Самойлович, сожалея, что в „тени великого Толстого“ сложно пытаться описать интимную жизнь Анны Карениной.
Настасья решила писать не об Анне Карениной, а о куртизанке Камале, к которой приходит учиться искусству любви Сиддхартха, герой Германа Гессе, автора, соединившего в своих произведениях Запад и Восток.
Анастасия, чувствуя себя плагиаторшей-преобразовательницей, назвала Сиддхартха Дамодаром, а Камалу — Амбапали. И все сиюминутное ушло. Индия властно обвивала уже не только ее тело своим сари — все ее существо было охвачено музыкой Востока.
Сказка вторая.
„Перед самым городом, у обнесенной красивой оградой рощи, Дамодару попалось навстречу шествие. В разукрашенных носилках, которые несли четверо слуг и сопровождали нагруженные корзинами прислужницы, сидела на красных подушках под пестрым паланкином женщина — их госпожа. Под высокой прической Дамодар увидел очень светлое, нежное, умное лицо, ярко-красный, как только что вскрытая смоква, рот, нарисованные дугой брови, темные глаза, блестящие и зоркие, длинную шею, спокойно лежали руки, длинные и узкие, с широкими золотыми обручами на сгибах.
Первого встреченного на дороге человека Дамодар расспросил о том, кто эта женщина, и узнал, что она знаменитая куртизанка Амбапали.
После этого Дамодар вступил в город. Теперь у него была цель.
Когда вечером прекрасная Амбапали на носилках направлялась в рощу, Дамодар стоял уже у входа и на свой поклон получил кивок куртизанки. Вслед за этим он сделал знак одному из слуг, который шел последним в ее свите, и попросил его доложить своей госпоже, что с ней желает познакомиться молодой брахман. Через некоторое время слуга вернулся, предложил дожидавшемуся Дамодару последовать за ним и молча повел его в павильон, где лежала на диване Амбапали, после чего оставил их одних.