– Ты уж реши как-нибудь, братец, – бросил я ему и вперил взгляд в сержанта Брюс. – А к вам у меня предложение. Подчеркиваю: не приказ, исходящий от майора Гудвина, а просто предложение. Как насчет того, чтобы вместе отвезти коробку к Вульфу домой? У меня рядом с домом припаркована машина. Прокачу с ветерком.
Если бы Дороти кинула взгляд на Лоусона, то одним из великого множества терзавших меня вопросов стало бы меньше. Однако вместо того, чтобы посмотреть на лейтенанта, она наклонила голову и принялась меня разглядывать. А затем сказала:
– Хочу предупредить вас, майор, что вскоре вам, вероятно, придется об этом пожалеть.
– Я уже жалею о случившемся. Мне совершенно не нравится то, что сейчас происходит. Ну так вы едете?
– Конечно. Ведь коробка и ее содержимое принадлежат мне, а я так просто со своей собственностью не расстанусь. – Дороти подошла к Лоусону и положила свою ладошку в его лапу. – Кен, милый, это сущая ерунда, честное слово. Однако, боюсь… Словом, я не знаю, когда вернусь. Я потом обязательно с тобой свяжусь. И пожалуй… пожалуй, будет лучше, если ты прямо сейчас позвонишь в Вашингтон моей сестре.
– Я могу запросто скрутить его в бараний рог, – прорычал лейтенант.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Дороти погладила его по руке. – Но тебе лучше вести себя прилично. Есть много разных способов… э-э-э… вылечить простуду. Позвони мне потом. Ладно, Кэн?
– Ладно. Позвоню.
– Будешь уходить, не забудь проверить, заперта ли дверь. Ну, так мы едем, майор?
Когда я проходил мимо Лоусона, он стоял совершенно неподвижно: ни единый мускул не дрогнул. Одной рукой я держал под мышкой коробку, она была как раз со стороны лейтенанта. Другую руку я намеренно оставил свободной на тот случай, если Лоусон вдруг решит показать девушке, какой он на самом деле сильный и отважный. Однако ничего такого не произошло. Либо главную партию играла Дороти, а лейтенант просто подчинялся ее приказам, либо он хотел остаться в одиночестве и все хорошенько обдумать. Я пропустил сержанта вперед, решив, что все-таки имею дело с дамой. Она остановилась лишь на мгновение, для того чтобы взять со стола пилотку. Затем Дороти дозволила мне прикрыть за нами входную дверь и вызвать лифт. Одним словом, она наслаждалась всеми мелкими преимуществами пребывания в мужском обществе.
Когда мы подошли к машине, я усадил ее на переднее сиденье, а коробку кинул на заднее, после чего, обойдя машину, сел за руль и тронулся с места. Мы молчали. Я уже решил, что мы всю дорогу будем сидеть в тишине, как вдруг, когда я остановился на светофоре на Двадцать третьей улице, Дороти заговорила: