Сегодня Леон Фюрей был не похож на себя. Вернее, если быть точным, он не был похож на того Леона, с которым я виделся прежде. Он вошел в кабинет, осмотрелся и, когда ему предложили сесть, плюхнулся на стул. Я не заметил ни малейшего следа былой веселости и самодовольства. На этот раз ничто не говорило о том, что он сегодня до полудня ходил в пижаме. Лично я вообще сомневался в том, что он сегодня надевал пижаму. Одежда мистера Фюрея выглядела так, словно он спал прямо в ней, не раздеваясь. Картину довершали мешки под налитыми кровью глазами и двухдневная щетина. На мой взгляд, он вполне вписывался в образ убийцы, задушившего Энн Амори. Загвоздка заключалась в том, что у него было железное алиби.
– Хотите что-то сказать? – спросил Кремер.
– Да, хочу. – Леон говорил слишком громко для человека, бывшего вне подозрений. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Я желаю знать, зачем вы посылаете своих людей следить за мной. Я подробно, буквально по минутам, расписал вам, что делал в тот вечер, а потом вы еще и проверили мои слова. Так по какому праву вы обращаетесь со мной, как с уголовником? Следите за мной, проверяете мою карточку призывника, выясняете, где я давным-давно бывал и чем в то время занимался. Зачем все это?
– Стандартная процедура при расследовании убийства, – коротко ответил Кремер. – Да, на это уходит много времени. Если вы чем-то недовольны или считаете себя пострадавшим, обратитесь к адвокату. Но я не пойму, чем конкретно вам мешают наши действия?
– Не в этом дело. – Леон не собирался сбавлять тон. – Я уже доказал, что не имею к убийству никакого отношения, и вам это чертовски хорошо известно. У вас нет ни малейшего права копать под меня, словно я замешан в этом преступлении. Каждый человек имеет право зарабатывать на жизнь, как он считает нужным. Может, вы и не одобряете того, что я убиваю ястребов, но мисс Лидс платит мне за это деньги. Это наши с ней дела, и они вас совершенно не касаются!
– Так вот вы о чем, – проворчал Кремер.
– Да, именно об этом. Вы тратите попусту время, обзванивая всех подряд в штате Нью-Йорк, и тем самым швыряете на ветер деньги налогоплательщиков. Ну да, вы выяснили, что фермеры снабжают меня ястребами, которых им удалось подстрелить, а я им плачу по пять баксов за птицу – и что теперь? Неужели это преступление? Если мисс Лидс готова выкладывать по двадцатке за каждого дохлого ястреба, я имею право на этом немного подзаработать, или это сейчас уголовно наказуемое деяние? Она счастлива, так? От ястребов один вред. Они охотятся на голубей и на кур. Кому я делаю плохо? И государство довольно, и фермеры, и мисс Лидс, и я тоже. Все довольны и рады!