Кувырок. Приземлилась и тут же обернулась. Пальцем поманила к себе остальных, побуждая их к действиям. Стражники кинулись на меня, как свора цепных псов, потерявшая своего вожака и готовая порвать на кусочки того, кто посмел это сделать. Один раскрутил цепь с небольшим шаром на конце, покрытым шипами. Никчёмная подделка под любимое оружие ранхаров, ощутимо приложившее меня по плечу. Если бы не доспех, вполне возможно, что выдрало бы кусок кожи вместе с мясом.
Рассмеявшись, накрутила цепь на руку и дёрнула на себя, вложив в этот рывок толики магии воздуха и поймав свою добычу на клинок, пробивший грудную клетку парня. Отбросив в сторону мёртвое тело, крутанулась на месте, вытаскивая из оружейной печати короткие стилеты и тут же пуская их в дело. Ещё один стражник рухнул с перебитыми сухожилиями на ногах, а затем был добит вогнанным в затылок ножом. Оставшаяся парочка умерла быстрее своих товарищей, осев на землю с перерезанным горлом.
Выпрямившись, откинула со лба прядь волос, мимоходом отметив испачканные в чужой крови руки. Коротким движением руки послала слабый импульс магии в сторону оставленной печати. В тот же миг по границе города прошла яркая, ослепляющая вспышка, прочертив огненную дорожку на земле. Секунда замешательства – и вверх рванула стена магического пламени, накрыв Миоус оранжево-алым куполом и тем самым подписав окончательный приговор всем его жителям.
– Ну, здравствуй, друг, это же я пришла, – шептала, прислушиваясь к нарастающим крикам жителей, высыпавшихся в панике на улицу. Провернула кинжалы в руках. – Почему бы не начать молиться? Жизнь твоя – это то, с чем давно пора проститься… Да, Риго, пора платить по счетам.
Рассмеявшись, направилась в сторону центральной площади. Помнится, там был милый особнячок, в котором, судя по рассказам Шентина, найдутся желающие ответить на мои вопросы.
Он никогда не сможет забыть тот день. Как бы ни старался, как бы ни пытался вычеркнуть из памяти страшные картины кровавой расправы, стоит закрыть глаза – и перед мысленным взором встанет ужасная, нелепая гибель собственной матери.
А ещё ему никогда не удастся избавиться от ночных кошмаров. И, просыпаясь в холодном поту, молодой человек каждую ночь будет проклинать чёрные глаза с ярко-красным узором по всей поверхности радужки…
Всё было как всегда. Мальчишка лет восьми остановился у порога своего дома. Кое-как пригладив руками взлохмаченные цвета спелой пшеницы волосы, он вытер нос рукавом изрядно потрёпанной рубашки. Тириг прекрасно знал, что за опоздание к ужину на целых два часа ему светит нагоняй от матери и потом уже привычный подзатыльник от отца. Вот только ничего с этим поделать мальчишка не мог. В их городке магией если и владели, то только те, кто жил ближе к центральной площади и периодически мог посещать чёрный дом, где вход охраняли злой пёс и молчаливый дядька со страшным носом, загнутым крючком. И уж точно никто из них не собирался учить этому делу ребёнка из семьи простых рабочих. Отец его при местном кузнеце был, а мама, насколько позволяло слабое здоровье, помогала в лавке зельевара-алхимика, собирая нужные травы и подготавливая ингредиенты. Порой они были столь едкими, что язвы и ожоги не сходили неделями, а то и месяцами. Возможно, именно поэтому мечтой Тирига было стать целителем. Он так сильно желал помочь вечно усталому отцу и матери, беззвучно роняющей слёзы, перевязывая очередной ожог, что даже пытался украсть какие-то старинные книги у одного лавочника. Был пойман и отведён домой под конвоем. Хорошо ещё, в тот день в отряде стражников был родной дядька по отцу, всё закончилось нагоняем от родителей и домашним арестом на месяц.