Принесли Зареме на подпись продление содержания под стражей. А там кратко изложено, в чем она обвиняется. Когда она это прочитала, то орала на всю тюрьму. Как она нас всех любит, в особенности ФСБ. Знаете, когда Зарема была искренней? Когда Зарема была Заремой. Когда после вердикта кричала, что русских надо взрывать. Правда, вставила одну красивую фразу. Что я вас раньше не ненавидела, а теперь ненавижу. Она нас ненавидела давным-давно.
А на приговоре как хорошо держалась! Я это оценила. С достоинством, с улыбкой. Вот она, настоящая! Сказать: “нет проблем”, выслушав приговор — двадцать лет, когда адвокат и оперативники ей накануне лапшу вешают: Зарема, блин, пять лет. Ну, максимум шесть. А как сладко в это верить! И после этого она спокойно выслушивает: двадцать! “Спасибо, ваша честь!” Вот это — она! В такую минуту хрен притворишься.
* * *
Шахидка с сигаретой. Это нонсенс.
У меня ощущение, что она не чеченка. Сидела я с ними — не такие они. Зарема — другая девочка. Колбаса со свининой — да нет вопросов. Много вы видели чеченок, которые курят? А Зарема курила с первого дня. Мои же сигареты и курила — “Кент-четверка”. Ну, правда, немного. И в эти сказки про рай она не верит. И выступление Ястржембского мы вместе смотрели. Ну, че он плетет, говорила Зарема, какие наркотики, какое сексуальное давление? Очередь, Ангелина, ты понимаешь, очередь из девочек, готовых поехать и взорваться. Просто от ненависти. И больше я от нее ничего не добилась.
История Заремы глазами соплеменницы
Родовая башня
— Мужахоевы — небольшая фамилия. К ним еще Вельхиевы относятся. Это один род. Один тейп. Мужахоевы-Вельхиевы — выходцы из Бамута. Всегда жили в Бамуте и до сих пор остаются там жить.
— Бамут разрушили, где им там жить?
— Да, ты прав. Они переехали. Живут теперь в Малгобекском районе. Почти все в Малгобеке и Ачалуках. Их очень мало. И они не относятся ни к чеченцам, ни к ингушам.
— А кто ж они?
— Да никто. Таких называют мелхи. Живут в Ингушетии — пишутся ингушами. Живут в Чечне — пишутся чеченцами. Вот Зарема этого рода девушка — нечистокровная. Ни ингушка, ни чеченка. У чистокровных вайнахов — чеченцев или ингушей — у всех у них там где-то в горах, в ауле, должна быть родовая башня. Если такой башни нет, то, как бы они ни божились, как бы они ни клялись, они нечистокровные.
— А у тебя башня есть?
— Естественно.
— Ты давно в ней была?
— Честно говоря, ни разу не была. Даже не знаю, где она находится.
— А каково это — иметь башню? Осознавать себя чистокровной? Тебе же приятно было сказать мне сейчас: “Да, естественно, у меня есть башня”. Что ты чувствовала при этом?