– Давайте уйдем отсюда, – неожиданно сказала она. – Если у вас есть время, съездим ко мне домой и там поговорим. Я живу недалеко.
И прежде чем я успела что-то ответить, она стала собираться. Да, теперь я поняла, почему Елена Викторовна так яростно защищала свое мнение насчет порядка на столе. Я видела, как она подравняла ручки, сложила все бумаги в папку, завязала тесемки и заперла ее в сейф. В том же сейфе я успела увидеть несколько таких папок. Ни денег, ни других ценностей я там не заметила. Зато увидела несколько коробок, похоже, с кассетами. Пепельница была вытряхнута в мусорное ведро и заперта в стол – вместе с сигаретами. Напоследок она прижала пальцем телефонную трубку, будто проверяла – плотно ли та лежит на месте. Это движение было автоматическим – я была уверена в этом. Елена Викторовна проделала его, не глядя на телефон, машинально.
– Ваш директор… То есть Роман… – решилась я спросить, когда она стала надевать шубу, – он был здесь в тот вечер, когда шел набор группы? Двадцать девятого?
– Разумеется, – ответила она. – Без него у нас и гром не грянет, и солнце не взойдет.
– А как он выглядит?
– Маленький блондин, – ответила она, глядя на себя в небольшое зеркало, висевшее у двери, – в очках.
– Полный, говорит шепеляво?
Ее отражение кивнуло. Я подошла и встала у нее за спиной. Наши взгляды в зеркале встретились.
– Кто он? – спросила я. – Продюсер?
– Да.
– Он занимается раскруткой Жени?
– Именно так.
Что-то нарушилось – я ощутила это. Она отвела взгляд и застегнула пуговицу на шубе. Хотя нужды в этом не, было – в комнате было очень тепло, даже жарко.
– Постойте. – Я ощутила нехорошую дрожь. Такое у меня бывает, когда я перестаю владеть собой, именно тогда я делаю страшные глупости. Но остановиться не могу. – Я слышала о нем, что он гомосексуалист.
Она отрывисто засмеялась и повернулась ко мне. Мы стояли лицом к лицу.
– Разве это преступление? – спросила она. – Это в самом деле так, но ничего криминального в этом нет. Зато он очень толковый мужик и на него можно положиться, когда речь идет о новом имени. У него есть нюх.
У меня горело лицо. Я чувствовала себя дурочкой, дурочкой с длинным языком, которая зашла посплетничать и получила по носу.
– Я понимаю. – Она смотрела на меня с легкой отстраненной жалостью. – Теперь я понимаю, почему вы сюда пришли. Узнали, кто именно занялся вашим женихом, и забеспокоились. Верно?
– Нет, я пришла…
– Из-за того несчастного парня?
– Конечно из-за него! – Господи, как же мне перестать краснеть – я выгляжу лгуньей. – Мне и в голову не приходило, что Женя мог… Ну, вы понимаете…