Только Маркел так подумал, как сбоку что-то зашуршало. Маркел отскочил от бабы, выхватил из рукава нож…
И только тогда увидел, что на соседней лавке из тряпья высунулась голова. Голова тоже была бабья, без платка, простоволосая. И эта голова спросила:
— Ты кто такой, скотина?!
Голос был очень пьяный, Маркела это сразу успокоило, и он ответил:
— Я Маркел. А ты кто?
— А я Алена, — весело сказала голова. — Алена я! Боярыня! А ты чего пришел? Бояриться? Или по делу?
Маркел подумал и сказал:
— По делу.
— Эх! — сказала голова. — Ну, ладно…
И заворочалась, и стала подниматься. Только тогда Маркел сообразил, что это карлица. У нее были коротенькие ручки, такие же ножки, такая же шубка. А лицо набеленное, бабье, и щеки, свеклой накрашенные. Маркел молча смотрел на карлицу. А та повернулась к мертвой бабе и сказала:
— Домна! Ты чего? Боярин к нам пришел, налей боярину.
— Напилась она, — сказал Маркел. — Лыка не вяжет.
— А зачем нам лыко? — игриво воскликнула карлица. — Садись ко мне, боярин, побояримся!
— Не могу я, — ответил Маркел. — Я на службе.
— Тогда катись на свою службу! — сердито сказала карлица. — Катись, кому я говорю! — И опять позвала: — Домна! Домна! Голова болит!
Маркел склонился к столу, взял чарку, налил в него вина и подал карлице. Карлица одной рукой схватила чарку, а второй Маркела и потянула его на себя. Маркел сел к ней на лавку.
— Жарко в шубе-то, — сказала карлица, прикладываясь к чарке.
— Знобит меня, — сказал Маркел. — Хворый я. К Домне пришел.
— Это она запросто, — сказала карлица. И, не отпуская Маркела, стала пить. А как допила, то отбросила чарку, хитро усмехнулась и зажмурилась. После навалилась боком на него и стала притворно храпеть. — Алена, — сказал ей Маркел. И повторил: — Алена!
Но карлица уже храпела непритворно. Незадача какая, подумал Маркел, отсунул карлицу, положил ее на лавку и опять подступил к Домне. Опять поднял ей голову. Домна была мертвая на самом деле. А в миске у нее лежали корешки, похожие на человечков, только безголовые. Это на кого она наколдовала столько, подумал Маркел.
И вдруг опять услышал:
— Домна!
Это карлица уже опять сидела, увернувшись в тряпье, и опять звала:
— Домна! Ты чего? Боярин к нам пришел. Надо налить боярину.
— Я сам себе налью, — сказал Маркел. — А тебе больше не дам.
— Как это не дашь? — сказала карлица. — Чем я тебя обидела, боярин?
— Брата моего убила, вот как! — ответил Маркел. — Напустила на него злодеев, и они убили. Как мне теперь с тобой бояриться, как вино пить, если это все из-за тебя?
— А если он того? — спросила карлица.