– Осторожнее, – попросила Лита.
Тот водитель прошел мимо. Он был тощим, но с внушительным пивным животом, молодым человеком в глупом комбинезоне, половину его лица занимала одна из тех родинок, что походят цветом на загнивающую розовую блевотину. Он посмотрел на Романа и агрессивно схватил себя за промежность.
Роман повернулся к Лите. – Пойдешь со мной?
– Я подожду с ней – ответила она.
Кристина посмотрела на него с задумчивым выражением лица.
– Оставь ключи, мы послушаем радио, – попросила Лита.
Роман вошел внутрь и остановился, раздумывая, не проще ли пойти в отдел спорттоваров, взять пистолет и покончить с ней, пока она еще девчонка. Но отказался от этой затеи, потому что не был уверен, что Питеру это придется по душе. Ну, не совсем так. Причина, по которой он решил не делать этого – ему необходимо, чтобы это решение исходило от Питера.
Когда он проходил мимо примерочной, из нее вышел мальчик лет десяти-одиннадцати. Парнишка был пухлый и, мягко говоря, умственно отсталый, одетый в девчачьи джинсы с вышитыми с клубничками. Он начал крутиться перед зеркалом, разглядывая себя с разных сторон и преувеличенно дефилируя. Роман старался не пялиться, но, если честно...
– Нет! Нет! Нет! – сказала мама мальчика с безошибочным только-не-снова выражением, схватив ребенка и вернув его в примерочную, попутно одари Романа ненавистным взглядом, но, честно, дамочка!
Роман отвернулся и чуть не столкнулся с еще одним покупателем, маленькой азиатской женщиной с тонкой и хрупкой красотой фарфоровой куклы. Они смотрели друг на друга с взаимным изумлением от образовавшегося неожиданного и интимно близкого контакта глаз с незнакомым человеком, и Роману захотелось нежно взять ее руку и приложить к своему лицу, лишь на миг, и сказать: Она, черт возьми, просто маленькая девочка, маленькая девочка, как и те, другие, не так все должно быть – не то, чтобы он ожидал удовлетворительного ответа от женщины, или хоть какого-либо ответа, но, по крайней мере, всего на секунду она могла бы дотронуться до его лица своим мягким, чувственным восточным пониманием. Но Роман не успел отдаться этому порыву или просто пробормотать извинения: женщина резко повернулась и зашагала прочь. Роман успел мельком рассмотреть ее, обнаружив, что половину ее головы занимает ожоговый шрам, размером с ладонь, на этом участке волосы не росли, а кожа, как масло, расплавилась и застыла снова, на месте уха было отверстие, в которое можно было заглянуть, как в замочную скважину.
– Ну, и ладно, – сказал Роман. Почувствовав приступ дурноты, он зашел в мужской туалет, но обе кабинки были заняты, воздух пропитался запахом испражнений, тогда он направился к писсуару и обнаружил, как по его стенкам прямо в центр стекают, вперемешку с мочой, розовые струйки крови, словно кто-то до него также прибежал сюда с кровотечением из носа.