На данный момент, у нее их была уже масса.
– А теперь, не возражаете, если я сам задам вопрос? – спросил доктор Прайс.
Она сделала жест рукой: Давайте.
– Вы защитили докторскую по этологии хищников в Техасском Университете в 2004, – сказал он.
Она не ответила. Это был не вопрос, и он не выбирал бы эти слова случайно.
– Как это относится к вероятным интересам Службы Охраны Рыболовства и Диких Животных США? – продолжил он.
Она посмотрела вниз. Стеклянная столешница пропускала и отражала свет от поверхности таким образом, что она видела в ее отражении своего двойника, заглядывающего в ее глаза из освещенного овала. Сдавшись на его милость, она подняла глаза.
– Подловили, – сказала она. – Не относится, полагаю. Они просто наделили меня полномочиями делать свою работу, и у меня свои методы. Он немного овальный. – Она указала на стол.
– Если не ошибаюсь, согласно вашим знаниям в области социобиологии, у вас есть некоторый опыт применения техники опроса Рейда, и вы задаете тангенциальные вопросы для установления взаимопонимания с подозреваемым, а также отслеживаете симптомы проявления правды и лжи, подготавливая к более прямой конфронтации.
– Йоханн, есть вероятность, что одно из ваших подопытных животных могло сбежать?
– Нет.
– А что насчет испытуемых?
– Вы о людях?
– Да.
– Ни один.
Она оценивала его. И если секундой ранее вакуум основных человеческих выражений на его лице был моментной слабостью, то теперь он задействовался в стратегических целях: лицо стало настолько пустым, словно он задремал перед ней с закрытыми глазами или вообще скончался. Раньше она никогда не смотрела в глаза другого живого человека, не находя там неопровержимых доказательств души. Она не видела ничего более пугающего.
Она щелкнула пальцами. – Крысы. И вот я, кажется, решила эту проблему. У вас нет никаких идей о нашем адском псе?
Все его естество говорило: ты получишь лишь то, что я сам тебе дам, и было заметно, что Прайс страдает от имитации жизни, чтобы восстановить черты лица.
– Как я понимаю, существо не оставило следов? – сказал он.
Она кивнула.
– Как я понимаю, псиный помет, обнаруженный в том месте, содержал множество человеческих волос, принадлежащих взрослому мужчине, но ни один мужчина не пропал. Также, как я понимаю, анализ помета выявил повышенный уровень надпочечных глюкокортикоидов, говорящих, что животное не только недавно не выражало агрессию, но и по своей природе не агрессивно.
Она не стала выяснять, откуда он владеет этой информацией.
– Ваше заключение, Йоханн? – спросила Шассо.
– Мое заключение: я рад, что это ваша работа, искать смысл всего этого, а не моя, – ответил он. – Однако, проведя параллель между двумя убийствами, я вычислил вероятность, что это не преднамеренные действия патологического сексуального маньяка, в пределах величины одного на десять миллионов.