– Я не хотел этого, – сказал Роман. – Я не хотел этого делать.
Она не ответила.
– Я никогда не сделаю того, что причинит нам вред, – продолжил он. – Ты же знаешь это?
Теперь она повернулась и смотрела на него. Это был первый раз, когда она назвала его лжецом.
– Я пойду, – сказал он.
Она выразила протест. Он подошел к кровати. Она легла, и он лег подле нее, положив свою руку ей под голову. Она знала, что его рука начнет неметь и колоть от боли через минуту, но он переживет это. Он заметил, что она сняла серьги. Он потушил ночник, и на потолке засияли наклейки со звездами и луной.
Позже, когда ее дыхание стало равномерным и спокойным, Роман вынул руку и встал. Подошел к двери, стряхивая онемение. Его внимание притянул мольберт. Шелли какое-то время работала над рисунком и почти закончила. Белая вертикальная линия посреди ночной смуты, под которой были прорисованы подземные камеры, на одной из них – кольцо с узлом на вершине.
Змея, пожирающая свой хвост.
Роман оторвал руки от двери и направился обратно к кровати, опершись на руки, подтянулся и приложил щеку, слушая эхо ее сердца.
Зазвонил телефон, прервавший короткий и беспокойный сон. Доктор Годфри ответил.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Хорошо, успокойся. Скоро буду.
В темноте он отыскал пару джинсов и свитер.
– Это была Оливия? – спросила Мэри.
– Нет, – ответил он отстраненно. На уровне подсознания он подумал, насколько же правдоподобным и предательским было то, что его жена подумала в первую очередь именно об этом. Но переживать он будет позже; этому вопросу придется встать в очередь. Он выглянул в окно. Запотевшее от тумана стекло превращало ночь в бокал с вином, и у него появилась странная и приятная мысль: Сейчас самое время поплавать. Подумал, что мог сказать это вслух, но не был уверен, и Мэри не подала виду. Он надел ботинки.
Лита была в ванной дальше по коридору. Она услышала шаги отца, и как он тихо вышел из дома, и выждала еще несколько мгновений, прислушиваясь, не проснулась ли мама. Затем, она прошмыгнула к нему в кабинет и, опустившись на колени, начала изучать документы.
* * *
Полиция уже была в лаборатории Невропатологии, ожидая прибытия Годфри. Сестра Котар подошла к нему. Ее глаза были красные, а волосы выглядели так, словно она всю ночь ворочалась в постели; появление в таком виде явно пророчило беду.
Он положил руки на ее плечи и сказал идти домой и взять пару выходных.
Она отрешенно кивнула, затем аккуратно прижалась к нему и всхлипнула, как ребенок.
– Иди домой, – снова сказал Годфри, его учтивый тон скрывал обиду, что утешает он, а не его.