«Он должен знать, что ты не забывал о нем…» Разве не это сказала ему Хлоя?
На другом конце провода Джек снова тяжело вздохнул. Верный знак того, что он собирается опять прочитать ему лекцию.
– Ты помнишь о девятом шаге?
– Ты знаешь, что помню. Я следую этим шагам последние восемнадцать месяцев.
– Я знаю. Как одержимый.
– Что это значит?
Еще один тяжелый вздох.
– Я хочу сказать, что ты не должен строго придерживаться правил, Йен. Нужно продолжать пытаться, не опускать руки.
– А если попытка окажется неудачной?
– Тогда надо продолжать жить той жизнью, которой живешь. Делать добрые дела и надеяться, что однажды судьба предоставит тебе еще один шанс.
– Иными словами, я не могу контролировать абсолютно все.
– Все-таки ты кое-чему научился.
Слишком поздно. Мэтт не желает его видеть, а Хлоя… Как, черт возьми, как ему загладить свою вину перед ней?
Должно быть, он вздохнул, потому что Джек спросил:
– Что?
– Да так, ничего. – Йен невесело рассмеялся. – Ты поверишь, если я скажу, что у меня проблема с девушкой?
– Так вот почему ты оговорился, когда мы беседовали о Мэтте.
Его куратор чертовски проницателен.
– Она отличается от всех остальных женщин, Джек. Она такая милая, такая невинная и чуткая.
– Звучит так, будто она и впрямь особенная.
– Да. – А еще она слишком хороша для такого, как он.
– Так в чем проблема?
– Ты все равно никак не поможешь, к сожалению. Этот вопрос я должен решить сам. – И тут он вспомнил о чехле с платьем Хлои. Он по-прежнему лежал на заднем сиденье его автомобиля.
Судьба предоставила ему шанс.
Хлоя не спала до пяти утра и была не рада услышать дверной звонок в девять тридцать. Она с трудом встала с кровати, покосилась на Клер и прошла в прихожую. Наверное, это Делия, обеспокоенная тем, что две ее лучшие подруги одновременно взяли больничный на сегодня.
– Могла бы позвонить по телефону, – буркнула Хлоя в динамик домофона.
– Я не знал твоего домашнего номера.
Йен? Хлоя была так удивлена, что позабыла обо всем.
– Что ты тут делаешь?
– Может, впустишь меня? Нам надо поговорить.
Хлое совсем не хотелось говорить с ним. Все их разговоры должны были закончиться после того, как они простились вчера вечером. Что бы он сейчас ни сказал, будет только хуже. Но что, если она ошибается? «Ты просто мазохистка, Хлоя Абрамс!» – подумала она, открывая Йену дверь. Она бросилась в ванную комнату, чтобы почистить зубы и привести в порядок непослушные кудри. Как только она закончила, Йен постучал в дверь. Он был в привычной кожаной куртке и свитере. В его взгляде читалось сожаление, и от этого все внутри Хлои неприятно сжалось. В глубине души она все же надеялась… Впрочем, к черту романтику. Выражение его лица говорило само за себя.