Не уверен, понимал ли я тогда, что происходит, или хотя бы задумывался над этим. Но вокруг стали обсуждать этих ребят: поговаривали, что это опытные скауты из одного европейского клуба, специально приезжавшие оценить мою игру. Безусловно, слова того парня из Тринидада и Тобаго подготовили меня к такому возможному повороту событий, но это по-прежнему казалось мне нереальным, и я попытался обсудить данный вопрос с Хассе
Боргом. Но он старательно уходил от темы. Видно было, что ему она не по душе.
Хассе, это правда? Мной действительно интересуются иностранные клубы?
Расслабься, сынок.
Но кто же тогда эти люди?
Не имеет значения, — ответил он. — Мы тебя не продадим.
И я подумал: «Да, конечно, замечательно. Я никуда и не спе-
шу». И попытался тогда обсудить улучшение условий своего контракта.
Выдашь мне пять приличных матчей подряд, и я дам тебе новый контракт, — ответил мне Хассе. Я выполнил условие: здорово провел не пять, а все шесть или даже семь матчей. И после мы сели и стали обговаривать условия.
Я получил прибавку к зарплате в размере десяти тысяч, а позже и еще столько же. Я думал, что все в порядке и так и должно быть. Оказывается, я понимал не все. Я пришел к отцу и с гордостью показал ему свой контракт. Не скажу, чтобы он был сильно впечатлен. Вообще, нужно отметить, что отец сильно изменился. Он стал заядлым болельщиком, и, вместо того, чтобы погружаться в свои привычные пиво, войну и народную музыку, сидел и взахлеб читал все подряд о футболе. Когда он увидел пункт о возможной продаже в зарубежный клуб, то буквально подскочил.
Что за черт, — воскликнул он. — Здесь ни слова нет о том, сколько ты с этого должен получить.
И сколько же?
Ты можешь рассчитывать на десять процентов от суммы за твой переход. В противном случае они просто используют тебя.
Я подумал, что эти десять (или даже двадцать) процентов мне решительно не помешают. Но как было возможно их заполучить? Если бы в контракте была какая-то брешь, Хассе должен был бы упомянуть об этом, не так ли?
И я решился спросить у него. Я не хотел уступать так просто.
Послушай, Хассе, — начал я. — Я ведь могу рассчитывать на свои десять процентов в случае продажи?
Последовал ответ, которого я даже не ожидал.
Извини, сынок, — спокойно сказал он. — Так не пойдет.
Я рассказал об этом отцу, считая, что нам не следует отступать.
Но дальнейший ход событий я не мог себе даже представить. Отец пришел в бешенство и спросил у меня номер телефона Xac-
се. Он позвонил один раз, второй, третий. В конце концов, он дозвонился. Отец словно решил вцепиться в Хассе мертвой хваткой, и не был согласен ни на какие возражения (никаких «нет»!) на другом конце провода. Он потребовал назначить встречу, и это требование было удовлетворено: на следующее утро, в десять часов, мы должны были встретиться с Хассе в его офисе. Я заметно нервничал в ожидании этой встречи. Все-таки отец есть отец, и я не без оснований опасался, что он может выйти из себя. Так оно, в итоге, и случилось. Не откладывая в долгий ящик, отец принялся сыпать проклятиями и ударил кулаком по столу: