– Его работы сказали мне, что он умеет распознавать истинную красоту даже в уродливом мире.
– Антонио считает мир уродливым?
– Он знает, что это так. Он вырос в приемных семьях, помните? Даже опекуны, которые любили его, возможно, оставляли его время от времени, в зависимости от своих планов. Когда ему исполнилось восемнадцать, помощь государства закончилась. И возможно, он неожиданно оказался на улице.
Такер говорил так уверенно, что у Виви защемило сердце. В голове вновь возник образ малыша, брошенного в церкви.
– Догадываюсь, что с вами случилось нечто подобное.
Он вздохнул:
– Я не особенный и не страдаю от депрессии. Такие вещи случаются со многими детьми.
– Но вы многого добились.
– Да.
– И вы все еще думаете, что мир уродлив?
– Я думаю, что мир жесток, это не такое приятное место, как вы считаете.
Виви ахнула:
– Хотите сказать, что я наивна? Это не так!
Он усмехнулся:
– Верно.
– Со мной тоже случались неприятности в прошлом.
– Вы имеете в виду тот незначительный судебный иск?
Виви гордо вскинула подбородок:
– Это было унизительно.
– Уверен, что вы сильно испугались. Но я также знаю, что делу не дали ход. И я точно уверен, что ваши родители поддерживали вас все время.
– Родители не могут решить всего.
– А что же случилось с бедняжкой Виви, чего нельзя было решить? Парень разбил вам сердце?
– Мой парень оказался ничтожеством, хотя все думали иначе.
– Вы приписали ему ужасные пороки, его родители подали иск, а вы оказались плохой девочкой?
– Давайте оставим эту тему.
Такер вздохнул, поддавшись внезапному порыву любопытства. Виви постоянно спрашивала о его жизни, и он делился с ней подробностями. Но сама она не была столь откровенна.
– Я могу все выяснить.
Она побледнела:
– Не надо. Это болезненно для меня так же, как ваше прошлое болезненно для вас.
Он свернул на обочину и выключил мотор.
– Серьезно? Вы просто неумело изображали со своим парнем Ромео и Джульетту! В то время, когда есть люди, которых в младенчестве бросают на произвол судьбы!
Виви облизнула губы.
– Вы постоянно задаете мне вопросы. Теперь это делаю я. Что такого сделал этот парень, что вы пытались испортить его репутацию и вынудили его родителей подать иск? – Такер едва сдерживался от негодования.
Она опустила глаза:
– Он бы изнасиловал меня, если бы я не смогла вырваться.
Такер застыл на несколько секунд, мысленно осуждая себя за вспышку гнева.
– Простите… Он напал на вас?
– Да. Просто я хотела, чтобы он был наказан.
Никогда раньше Такер не испытывал раскаяние и ярость одновременно и не знал, что с этим делать. Он бы все отдал, чтобы забрать свои жестокие слова обратно, и хотел наказать парня, который обидел ее.