Очевидно, медсестра поняла, потому что неодобрительно поджала губы и, что-то бормоча насчет наглого хамства, все же пошла выполнять приказ. Лейни перевели в комнату с большими окнами и рядами флуоресцентных ламп. Дик запугивал сестер, угрожал доктору Тейлору дисквалификацией за неточность в установлении срока родов, метался по коридору. И только с Лейни был нежен и ласков.
Схватки длились всю ночь, и он постоянно был рядом. Держал за руку, проталкивал кусочки льда сквозь пересохшие губы, тихо разговаривал, помогал делать выученные в школе материнства упражнения.
Уже почти рассвело, когда доктор Тейлор сказал, что осталось всего несколько минут, и вышел умыться. Дик взял ее руки:
– Я назвал тебя трусихой. Пожалуйста, прости, Лейни. Ты чертовски отважная.
– Все не так уж плохо. Ты был рядом.
Он нагнулся над ней, и она увидела странно туманный взгляд.
– Лейни, выходи за меня до того, как родится малыш. Я поднял священника с постели. Он вот уже несколько часов ждет в соседней комнате, пока я наберусь храбрости и снова попрошу тебя стать моей женой. Пожалуйста, если у тебя есть какие-то чувства ко мне, позволь дать ребенку твое имя.
Несмотря на боль, терзавшую внутренности, и запахи дезинфекции, она рассмеялась.
– Дик, как это похоже на тебя!
Но тут очередная потуга скрутила ее, и они стали вместе отсчитывать время. Вошедшая сестра объявила, что пора идти в родильную.
Лейни подняла глаза и устало выдохнула:
– Давай своего священника, и поскорее.
Выражение ее лица вознаградило его за все муки. Слепящий зеленый свет словно озарил ее, и вместе с ним пришло осознание того, что она его любит. И почти не имеет значения то, что скоро он бросит ее. Пока что он с ней, и она навсегда запомнит эту минуту.
Дик ринулся к двери и позвал священника.
– Но это против всех правил, – нервно пробормотала сестра, когда священник появился в комнате. – Если сестра Перкинс узнает…
– Держите рот на замке, и все будет хорошо, – отрезал Дик. – Подумайте, какие интересные истории вы будете рассказывать потом. Поскорее, преподобный, она вот-вот родит.
Бедняга заикался и запинался на каждом слове, но честно провел церемонию. Однажды им пришлось остановиться и переждать, пока Лейни отдышится после схватки. Когда священник попросил кольцо, Дик надел ей на палец огромный бриллиант.
– Где ты его раздобыл?
– Тиффани.
– А… В Нью-Йорке?..
– Привез с собой. Мы закончили? – обратился он к священнику.
– Объявляю вас мужем и женой.
– Прекрасно! – воскликнул Дик, крепко целуя ее.
– Но роженицам запрещено приносить кольца в родильную, – вмешалась сестра, толкая каталку к двери.