Дик подошел к двери и крикнул в коридор:
– Миссис Томас, присмотрите с часик за Тоддом и Манди. И не зовите меня к телефону. Дверь спальни должна оставаться закрытой при любых обстоятельствах, исключая пожар и наводнение.
Он захлопнул дверь и вернулся к кровати.
– Убирайся, – пробормотала Лейни, когда его колено вдавилось в матрац. – Ой, что ты делаешь?!
Он подхватил ее на руки и понес к качалке, которую переставили в спальню.
– Моя сестра предупреждала насчет послеродовой депрессии.
– Ты рассказал родным обо мне? О нас?!
От удивления она даже не стала возражать, когда он устроился в качалке и усадил ее себе на колени.
– Неужели воображала, что я не поделюсь с ними такими новостями?! Они в полном восторге. Им не терпится поскорее увидеть тебя и малышей. А теперь расслабься. Голова болит?
– Немного.
– Здесь?
Он медленно погладил ее висок.
– Угу.
– Замерзла?
Лейни зевнула и прижалась к нему, положив ладонь на то место, где билось его сердце.
Она так любила ощущать мерное биение под рукой, любила волосы на груди, выглядывавшие из распахнутого ворота и щекотавшие нос.
– Нет, теперь мне тепло, – сонно пробормотала она. – Кажется, меня еще ни разу не укачивали в качалке. Мне нравится.
– И Манди тоже. Она сама сказала вчера вечером.
Лейни улыбнулась.
Проснулась она в кровати и сначала подумала, что у нее галлюцинации. Комната совершенно преобразилась. Все цветы, кроме желтых роз на тумбочке, были вынесены. Все детские принадлежности были сложены в большую пластиковую корзину для белья. Все хорошо видно, и можно сразу найти нужную вещь, но ничего не разбросано по комнате. Косметика Лейни аккуратно расставлена на комоде, как раньше, до больницы.
– Не спишь? – спросил Дик, просунув голову в дверь.
– Нет. Сколько я проспала?
– Всего час, – сообщил он, протягивая халат. – Может, примешь душ до обеда?
– Неплохо бы. Что поделывают малыши?
– Спят. У тебя полно времени, чтобы поесть до кормления.
У двери ванной она обернулась:
– Дик, как ты узнал…
Она неопределенно махнула рукой в сторону комнаты.
– Моя сестра, благослови ее господь! Я позвонил ей и умолял дать совет. Она сказала, что помнит весь этот хаос и суматоху, связанные с приездом из больницы. Ей казалось, что в ее прекрасно организованный мир безжалостно вторглись. Она предложила постараться сделать все как прежде.
– Она посчитает меня дурой и бессердечной матерью.
– О нет! – рассмеялся Дик. – Ты героиня, достойная жалости за то, что рядом оказался бесчувственный, грубый олух вроде меня. Нужна помощь в ванной?
Лейни стянула полы халата и покачала головой.