– Держись. Мы почти закончили.
Он потянулся к своему ремню. Послышался щелчок, шорох ткани, звук расстегивающейся молнии. Он выступил из туфель и, не отпуская Лейни, нагнулся, чтобы стащить носки. Потом его брюки упали, и больше ничто не разделяло их, кроме натянутой белой ткани плавок.
Ее теплое дыхание шевелило волосы на его груди. Голова была застенчиво опущена, и Дик чувствовал, как напряжена Лейни.
– Все в порядке, Лейни. Понимаю, сколько времени прошло. Мы можем остановиться в любой момент, когда ты скажешь.
– Нет. Я хочу тебя. Хочу коснуться.
Прислонившись лбом к твердым мышцам его груди, она провела рукой по его торсу. От плеча до груди, по тугому напряженному животу и ниже. Он затаил дыхание, но оно вырвалось тихим прерывистым стоном, когда она спустила плавки и сомкнула ладонь на его гордой плоти.
– Любовь, любовь моя…
Он поднял ее и отнес на кровать. Они стали одним целым, сплавленные вместе.
Поцелуй все продолжался. Они не отрывали друг от друга губ, наслаждаясь ощущением собственной наготы. Потом он медленно поднял голову и стал поклоняться ее телу. Осыпать поцелуями горло. Прикусывать нежную внутреннюю поверхность рук и локтей. Он неспешно знакомил Лейни с каждой эрогенной зоной ее тела. Обожествлял груди нежными ласками пальцев и губ. Язык обводил тугие кончики, любовно, осторожно, сводя ее с ума. Он целовал каждое ребро, живот, талию, проникая в пупок языком, лизал бедра, центр, в котором сосредоточился ее жар.
– Я люблю тебя.
Слова достигли ее ушей как раз в ту минуту, когда его губы обжигали ее самой интимной лаской. Она кружилась в водовороте экстаза, страстей, таких же необузданных, как вольности, которые он позволял себе. Он выражал свою любовь губами, зубами, языком, пробуждая в ней желание, пока она не затрепетала. Да, она готова принять его…
Он навис над ней.
– Скажи, если будет больно.
Их глаза встретились и передали тысячи посланий любви, когда он вошел в нее.
– Только не сдерживайся, Дик, – молила она, обвивая его ногами, чтобы глубже вобрать в себя.
Он выдыхал в ее ухо молитвы и проклятия, когда ее шелковая плоть вобрала его до конца и заключила в сладчайшее убежище.
– Лейни, это прекрасно, правда?
– Прекрасно. Совсем как я помню. Только лучше. Гораздо лучше.
Тогда он отдался на волю волн и позволил чувствам вести себя. Они идеально совпадали по ритму и движениям. С каждым выпадом их души, как и тела, обогащались счастьем. Когда настал пик экстаза, они вцепились друг в друга. Смеясь. Плача. Его любовь вливалась в нее исцеляющим зельем, изгоняя все следы страха и вселяя в нее уверенность в его любви.