Она улыбнулась:
– Понимаю. В южной Калифорнии тоже ступить некуда от обилия туристов. Вот почему мне так нравится на вашей ферме.
– Вы предпочитаете ферму виллам?
– Там красиво, но они слишком большие. У вас в доме уютно, словно спрятался от всех среди фруктовых деревьев и цветов – они окружают, будто кучевые облака. Мне очень нравится ваш дом. Будь я художником, то рисовала бы его целыми днями.
– Как Моне с его тополями?
– Точно.
Появился официант с рыбным блюдом.
– По-моему, вы в душе художник, – сказал Лукка.
– Боюсь, что я могу лишь замечать красоту, а не создавать ее. Скажите – только честно, – как у вас сегодня прошел день?
– Говорю честно – мы с отцом мирно побеседовали. Он сказал, что на сто процентов поддерживает мое желание стать фермером. И еще мне кажется, что он решил превратить деловой прием в семейный вечер в мою честь. Это произойдет в среду вместо субботы.
– Он безумно гордится вами.
Его глаза заблестели.
– Когда папа завез меня домой, ко мне кое-кто пришел и очень удивился, когда дверь открыл я. Догадываетесь, кто это?
– Фортунато?
Он кивнул:
– Не хочется повторять сплетни, но, кажется, вас и вдовца Базилио почти поженили.
Аннабел рассмеялась.
– Если ваш племянник посмотрел повнимательнее, то заметил бы, что ваши рубашка и брюки едва ли налезут на Базилио.
– Его внимание было приковано к вам, чтобы замечать подобные детали. Он вами покорен. Поэтому мне пришлось сказать ему, что единственный мужчина в доме – это я. Интересно, какой вывод он сделал. А вам он дал не больше двадцати пяти.
– Не может быть, – улыбнулась она.
– К вашему сведению – он не прочь приударить за вами.
– Мы все через это проходили.
Лукка наклонился к ней:
– А по кому сохла синьорина Марш?
– По учителю рисования. Ему было, вероятно, лет сорок, но я думала, что это самый лучший возраст для мужчины. Он был такой мужественный и самоуверенный. Все мальчики в сравнении с ним выглядели жалкими.
– А он вас поощрял?
– Да. Теперь-то я считаю, что с его стороны это было не очень хорошо.
Лукка разразился смехом, а она сказала:
– Сейчас ваша очередь.
Лукка одарил Аннабел обольстительной улыбкой:
– О чем вы хотели услышать в первую очередь? Об одной из секретарш отца или о матери моей школьной подружки?
– О нет. – Аннабел покачала головой.
– Ни одна женщина из моих детских увлечений не выглядит привлекательнее той, что сидит напротив меня.
От таких слов Лукки, тембра его голоса, от его взгляда Аннабел стало жарко и пересохло в горле. Она глотнула кофе.
– После того как Фортунато ушел, что вы стали делать?
Он откинулся на спинку стула: