Он только вступил в битву и уже проигрывает. Джек покачал головой. Он все равно собирался уехать, как только завещание будет одобрено и все проблемы решатся. Если бы не это, можно было поддаться Клео.
– Златовласка… – Он расслабил пальцы, сжимавшие ее запястье, и погладил нежную руку. Клео разрумянилась в предвкушении, губы порозовели от поцелуев, которых не должно было быть. И не было бы, если бы Джек среагировал раньше. – То, чего я хочу, и то, что правильно и справедливо, – разные вещи.
Желание в ее глазах превратилось во что-то темное, рука напряглась под его ладонью.
– К черту все это! – Клео указала взглядом на его эрекцию, отчего желание стало только сильнее, снова посмотрела Джеку в лицо. – Ты не хочешь, чтобы я ушла.
– Мы не будем этого делать. – Отказ прозвучал хрипло и неестественно.
Воздух в комнате раскалился от жарких эмоций и незавершенных дел.
Клео ссутулилась. Ее боль эхом отдалась в теле Джека.
– Что ж, я пришла к тебе, и в этом нет твоей вины, но, когда дошло до дела, оказалось, что я недостаточно хороша.
Она ошибалась. Это убивало Джека, проверяло, насколько он тверд в решении отказать ей.
– Клео, Златовласка, это неправда. Ты…
Костюм Женщины-Кошки тихонько зашуршал, когда она соскользнула с кровати. Слезы стояли в глазах и крошечными бриллиантами блестели на ресницах, она даже не пыталась этого скрыть. Но во взгляде пылало синее пламя.
– Не надо ничего объяснять. Я знаю, тебе не нравятся домашние девочки из родного города.
Пальцы Джека жгло – так хотелось осушить ее слезы. И если честно, это не единственная причина. Он совершенно искренне себя ненавидел за то, что представлял, как прикоснется к Клео по-настоящему, когда она сидит рядом, оскорбленная и униженная. Но лучше ей не знать, что он чувствует, какую боль испытывает.
Клео погладила его по руке, отчего Джек почувствовал себя настоящим ублюдком.
– Я ухожу. У меня всегда отлично получалось выставлять себя перед тобой полной дурой. Пора бы уже к этому привыкнуть. – Она встала, прижала кулачки к бокам. – Подумай обо мне, когда останешься один сегодня ночью. Ты теперь до конца жизни можешь считать себя правильным и справедливым. Только ты останешься один. – Дойдя до двери, она покачала головой: – Впрочем, мне кажется, один ты будешь не долго, ведь так, Джек?
Пока его разум пытался настроиться на тело, она ушла.
Джек вытащил последнюю коробку из отцовского гардероба, сел на пол и принялся разбирать вещи. Последние две недели он много работал, отбирал одежду для благотворительной организации, часами сидел на телефоне и в офисе Скотта, разбираясь с документами, приводя их в порядок для Клео.