— Это подходит!
…Фюрер недавно прилетел из группы армий «Юг» и по случаю своего благополучного возвращения с фронта пригласил Браухича с Гальдером на чаепитие.
«Неужели верховный не имеет никакого представления о состоянии наших войск и живет в безвоздушном пространстве?» — подъезжая к дому Гитлера, негодовал Браухич.
Затемненный четырехэтажный «Haus Elephant» внутри сиял светом. У фюрера собралось довольно многочисленное общество министров, генералов, чиновников, промышленников, журналистов и разряженных дам. В большом холле, устланном широкими зелено-коричневыми ковровыми дорожками, за столиками с белоснежными скатертями пестрели широкополые и островерхие модные шляпки. Они все время вертелись и мешали фельдмаршалу следить за лицом Гитлера.
Браухичу хотелось рявкнуть:
— Снять головные уборы!
«Боже мой, нервы шалят, все нервы», — старался взять себя в руки фельдмаршал.
Во время чаепития фюрер выступил с речью и окончательно сбил с толку и удивил Браухича. Даже после начала ошеломляющего контрнаступления русских Гитлер оптимистически оценил обстановку и оставлял в силе ранее поставленные войскам задачи. Браухич легенько толкнул Гальдера, когда верховный, впадая в экстаз, сказал:
— Вермахт по-прежнему имеет под Москвой превосходство над противником.
Возвратившись в генштаб, фельдмаршал немедленно связался с фон Боком. Разговор показался Браухичу ужасающим и постыдным. Фюрер, обходя командующего сухопутными войсками, давал группам армий свои указания.
— Страшно то, что верховный не понимает состояния наших войск и занимается «делением заплат», — глотая успокаивающие таблетки, твердил Браухич Гальдеру.
Командующий сухопутными войсками был вызван в имперскую канцелярию к тринадцати ноль-ноль. Едва Браухич переступил порог рабочего кабинета Гитлера, как тот, даже не ответив на приветствие, осыпал фельдмаршала упреками и бранью.
Браухич сносил оскорбления молча. В присутствии Геринга и Геббельса фюрер продолжал унижать недавнего фаворита, называя тактику тыловых рубежей глупой иллюзией, а планомерное отступление — самым тупоумным приказом, нарушающим принципиальное требование: не отходить ни шагу назад с завоеванной земли.
У киноаппарата застыли механики с коробками лент, доставленных с фронта на самолете. И тут только Браухич заметил, что на старинный гобелен натянуто белое полотнище. Оно скрыло вооруженных копьями древнегерманских воинов, и только внизу видны зубы дракона.
Геббельс подал знак. Электрические светильники погасли. Вспыхнул белый луч, и сухо зашелестела кинопленка.