По ветру летят клубы дыма. Горят деревянные избы, немецкие автоматчики гонят по глубокому снегу русских подростков, женщин, стариков. Привычным движением гренадеры вскидывают автоматы, и вот уже снежная буря заносит расстрелянных.
Что-то одобрительно бормочет фюрер.
Словно из-под земли вырываются стремительные огненные стрелы. Они рассекают небо. За ними тянется струистый дым.
— Играют русские «катюши», — шипит Геринг.
Возникают заснеженные леса, перелески. Немецкие солдаты ищут дорогу. Снег по колени, по пояс. Буксуют колесные машины. Танк берет на буксир грузовики.
Взрывы. Взрывы. Взрывы. Штопором ввинчивается в тучи сбитый «мессершмитт». Черные кусты дыма вырастают на брустверах окопов. Гренадеры покидают траншеи, выскакивают из блиндажей, бегут, теряют оружие, падают…
В кабинете фюрера молчание. Только сухо потрескивает кинопленка.
…По дорогам бредут какие-то сгорбленные фигурки. Это солдаты фюрера, лишенные четкого шага и военной выправки.
— Во что они превратились… — роняет растерянно Геббельс.
По оврагам, по перелескам медленно ползет какая-то грязная змея и шелестит лохмотьями мундиров. Идут солдаты, одетые в летнее обмундирование, обвязанные платками, кутаются в одеяла, в крестьянские свитки и женские шубки.
Браухич подавлен. Он слишком хорошо знает военную историю. Так бежали из России остатки наполеоновской армии.
Путь отступления усеян подбитыми танками, брошенными грузовиками, искалеченными пушками. В кюветах чернеют круглыми черепахами стальные плиты минометов.
Браухич зажмурил глаза и, когда их открыл, увидел генерал-полковника Гепнера. Тот опрометью вылетел из какой-то избы, на ходу застегивает шинель, бежит к танку.
— Мерзавец! Отдал самовольный приказ об отходе. Разжаловать Гепнера, судить! — выкрикнул Гитлер.
Разворачиваются танки, выстраиваются в колонны, ползут против дорожных стрелок с надписью «Марш на Москву!»
— Это конец блицкрига. Довольно, остановить! — бешено загремел Гитлер. Вспыхнул свет. — Армию остановить! — Глаза фюрера блуждали. — Генералы и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции. Я требую не обращать внимания на противника, прорывающегося в тыл наших войск. Стоять! Не отступать больше ни на шаг! Оборонять каждый рубеж до последнего солдата! Мы должны выиграть время и перебросить с Запада сорок дивизий, о чем мною уже отдан приказ. — И, скрестив на груди руки, ледяным тоном Гитлер добавил: — Я прошу вас, господин генерал-фельдмаршал фон Браухич, принять отставку.
— Я принимаю. — Короткий поклон и поворот на каблуках.