Отряд остановился внезапно, будто все, не сговариваясь, пришли к этому решению. В окружавшей их тьме послышался жуткий шум — может, просто шум ветра в ущельях… Но скорее это напоминало дикие вопли и раскаты жуткого хохота. Со склонов горы посыпались камни, со свистом пролетая над их головами или разбиваясь о тропу рядом с ними. Вновь и вновь раздавался отдаленный рокот, будто откуда-то сверху катилась огромная каменная глыба.
— Дальше идти нельзя, — заключил Боромир. — Пусть тот, кто хочет, называет это ветром, но эти камни нацелены в нас.
— Я назову это ветром, — не согласился Арагорн. — Но это не означает, что ты не прав. В мире много злых и недружелюбных сил, которые не слишком любят тех, кто ходит на двух ногах. Конечно, это не значит, что они в союзе с Сауроном. У них свои цели. Многие из них существовали в этом мире задолго до него.
— Карадрас называют свирепым, и это имя он носит давно, когда о Сауроне в этих землях и не слыхали, — добавил Гимли.
— Не важно, кто наш враг, если мы не можем отразить его Нападение, — сказал Гэндальф.
— Но что же нам делать? — жалобно воскликнул Пиппин. Он прислонился к Мерри и Фродо и весь дрожал.
— Либо остаться здесь, где стоим, либо возвращаться, — ответил Гэндальф. — Идти дальше мы не можем. Если мне память не изменяет, то чуть повыше тропа отклоняется от утеса и превращается в широкую полосу прохода у подножия длинного крутого склона. Там не защитишься ни от снега, ни от камней… и вообще ни отчего.
— Защита, — прошептал Сэм. — Если это защита, тогда одна стена безо всякой крыши — дом.
Путники как можно теснее прижались к утесу. Скала была обращена к югу и у самого подножия немного нависала, хоть как-то защищая от северного ветра и падающих камней. Но все же вихрь свистел вокруг них со всех сторон, принося тучи снега.
Тесно сбившись в кучу, они плотно прижались спинами к скале. Пони уныло, но терпеливо стоял перед хоббитами и немного заслонял их от непогоды. Вскоре снег доходил ему уже до колен и продолжал подниматься. Если бы не их рослые товарищи, хоббиты скоро оказались бы погребены в снегу.
Фродо охватила страшная сонливость, и он почувствовал, как быстро погружается в теплую туманную дрему. Ему казалось, что огонь очага согревает его ноги, откуда-то издалека донесся голос Бильбо: «Я не слишком высокого мнения о твоем дневнике. „Снежная буря двенадцатого января“. Не стоило возвращаться, чтобы сообщить об этом!»
— Но я хотел отдохнуть и поспать, Бильбо, — ответил Фродо с усилием и почувствовал, что его трясут.
Вернуться к яви было мучительно. Боромир вытащил его из снежного гнезда.