— В них то же самое, написаны они наспех и сильно повреждены, — сказал он, — я мало что могу разобрать при таком свете. Дальше утеряно много листов, потому что начинаются страницы под номером «пять» — я думаю, это пятый год существования колонии. Посмотрим… Нет, они слишком испачканы и изрезаны, ничего прочесть невозможно. Лучше это делать при солнечном свете. Хотя подождите! Вот кое-что: запись сделана уверенной рукой эльфийским письмом.
— Это, должно быть, рука Ори, — предположил Гимли, заглядывая в книгу. — Ори писал хорошо и быстро и часто пользовался эльфийскими рунами.
— Боюсь, ему пришлось записывать дурные новости, — сказал Гэндальф. — Первое ясное слово — «горе», но дальше конец строки утрачен, видно только «…ера»… Да, это «вчера вечером», потому что дальше следует: «десятого ноября Балин, владыка Мории, пал в долине Димрилл. Он в одиночку пошел взглянуть на Зеркальное озеро, и орк ударил его из-за камня. Мы убили орка, но множество их… с востока от Сильверлоуд». Остальная часть страницы вся в пятнах, и я могу различить только «мы закрыли ворота» и затем — «сможем удерживать их долго, если…». Потом, возможно, слова «ужасный» и «страдание». Бедный Балин! Похоже, он носил свой титул меньше пяти лет. Что же случилось дальше? Но у нас нет времени рассматривать оставшиеся страницы. Посмотрим самый конец. — Гэндальф помолчал и вздохнул.
Тяжко читать, — сказал он. — Боюсь, их конец был ужасен. Слушайте: «Мы не можем выйти. Мы не можем выйти. Они захватили мост и второй зал. Пали Фрар, Лони и Нали». Дальше четыре строки неразборчивы, могу прочесть только: «вышли пять дней назад». И последние строки: «вода уже у самой стены Западных ворот. Страж Вод взял Оина. Мы не можем выйти. Конец близок». И затем: «Барабаны, барабаны в глубине». Что бы это значило? Последнее, что можно разобрать, написано по-эльфийски: «Они идут». И больше ничего! — Гэндальф умолк и задумался.
Ужас, будто заполнивший зал, внезапно охватил всех путников.
— «Мы не можем выйти», — пробормотал Гимли. — Счастье для нас, что озеро немного отступило, а страж спал в глубине у южного конца.
Гэндальф поднял голову и огляделся.
— Кажется, здесь у обеих дверей была последняя схватка, — сказал он, — но к тому времени их уже немного осталось. Так кончилась попытка вернуть Морию! Она была отважной, но безрассудной. Время еще не пришло. А теперь, боюсь, мы должны попрощаться с Балином, сыном Фундина. Здесь он лежит, в чертогах своих отцов. Мы возьмем с собой эту книгу, книгу Мазарбула, и позже рассмотрим ее внимательней. Возьми ее, Гимли, и отнеси к Даину, если будет возможность. Она его заинтересует, хотя и глубоко опечалит. Идемте! Утро заканчивается.