Ральф громко зевнул ей в ухо и, не отодвигаясь, лениво потянулся.
— М-м-м, — пробормотал он, — я счастлив обнаружить, что все это не просто восхитительный сон.
— Доброе утро. — Джудит повернулась к нему лицом и тут же покраснела, устыдившись обыденности своих слов.
— Утро и в самом деле доброе. — Ленивый взгляд голубых глаз был прикован к ее лицу. — Мне кажется или я на самом деле слышу шум дождя за окном?
— Осмелюсь сказать, — начала Джудит, — что ни один экипаж не рискнет путешествовать по проезжей дороге в такую погоду. А вы рискнете здоровьем своей лошади или вашим собственным?
— Ни тем, ни другим. — В глазах Ральфа заплясали чертики. — Полагаю, это означает, что мы застряли здесь еще на день и даже, возможно, на ночь. Клер, вы можете представить себе перспективу более ужасную?
— Если как следует подумать, то, пожалуй, смогу, — ответила она, наблюдая за расцветающей на его губах улыбкой.
— Мы умрем от скуки, — продолжал дразнить ее Ральф. — Как будем коротать время?
— Придется всерьез поразмыслить над этой проблемой, — произнесла Джудит наигранно мрачным голосом. — Может быть, вдвоем мы придем к определенному решению.
— Если не удастся ничего придумать, — вздохнул Ральф — у нас не будет другого выбора, кроме как оставаться в постели и терять драгоценное время, пока не закончится дождь и дороги не подсохнут.
— Как скучно.
Ральф не отрывал от нее глаз.
— Скучно, — повторил он, понизив голос, — да, действительно.
Мгновенно осознав смысл его слов, Джудит вспыхнула и расхохоталась.
— Это у меня нечаянно вырвалось.
— Что нечаянно?
Она снова рассмеялась.
— Тем не менее, — Ральф вытащил руку у нее из-под головы, отодвинулся и сел, свесив ноги с кровати, — самую скучную часть программы придется отложить на потом. Я собираюсь позавтракать, я быка могу проглотить. Ты голодна?
Да, и очень сильно. Жаль, что у нее почти не осталось денег. Ральф заплатил за комнату и ужин и, скорее всего, сделает то же самое сегодня вечером. Нельзя же, в самом деле, ожидать, что он все время будет за нее платить.
— Мне будет достаточно чашки чая, — сказала она.
Выбравшись из постели, он повернулся и посмотрел на Джудит, потягиваясь и совершенно не стесняясь своей наготы. А почему он должен стесняться? Он был великолепно сложен. Джудит не могла отвести от него глаз.
— Не слишком удачный комплимент моим способностям, — заметил он, глядя на нее с насмешливой улыбкой, — учитывая, что после хорошего секса у человека пробуждается волчий аппетит. Но ты хочешь только чай?
Слово «секс» никогда не произносилось вслух в доме священника и в любой компании, в которой Джудит приходилось бывать. Она избегала произносить это слово даже про себя, каждый раз подбирая синоним. Ральф же выговаривал его так, словно для него это было частью повседневной жизни. Впрочем, сомневаться в этом не приходилось.