Паутина (Фарниев) - страница 5

Сержант усмехнулся: единомышленники. Изрядно попетлявшая уже тропа дезертирства не оставляла им другого выбора, как только идти по ней до конца. А он? Он просто сбрасывал с себя чужую шкуру, обретая истинное обличье.

Сержант прислонился спиной к дереву, прикрыл глаза. Он тоже изрядно устал, но у него хватало сил, чтобы идти, не сбавляя темпа.

Семен и Василий плелись, держась друг за друга. Казалось, разверзнись перед ними сейчас земля, и они не смогут отпрянуть от пропасти, и если и шли, то скорее подчиняясь инерции, чем воле. Подойдя к Павлу, оба надломились в коленях, упали на землю и с минуту лежали совершенно неподвижно, запаленно дыша.

— Думал, сердце выскочит, — нарушил молчание Семен.

Он посмотрел на Павла снизу вверх, и было в этом взгляде что-то собачье и в то же время шакалье: готовность мгновенно переменить собачью преданность на шакалью подлость.

Павел не обратил никакого внимания на реплику Семена. Он, наверное, не видел и не слышал его, думая о своем.

Василий сел на землю, вытер лицо рукавом шинели, потом снял шапку и какое-то время пристально смотрел на звездочку, глубоко втиснутую спереди в шапку.

— Оставь пока, — негромко бросил Павел. — Успеешь снять.

— Да я…, — смутился Василий. — А зачем она мне? — вдруг задиристо крикнул он и вскочил на ноги. — Плевать я теперь хотел на них и на тех, кто их носит!

— Но-но, — угрожающе заметил Семен. — Тише на поворотах.

Василий оторопело застыл с высоко поднятой шапкой в руке, а потом засмеялся мелким, захлебывающимся смешком. Смеясь, он снова сел на землю, теперь уже лицом к Семену.

— Дурной ты, разве я о нас? Они, почитай, были силком к нам приклеенные, а сейчас уже отскочили, как сухая болячка.

— Верно, генацвале, — белозубо улыбнулся Павел. — Ты хорошо сказал насчет сухой болячки. А звезду все же оставь пока — пригодится.

Семен вынул из кармана шинели газетный сверток. Сержант досадливо поморщился, но промолчал! Там оказались полбуханки солдатского хлеба, кусок вареного мяса и головка чеснока.

— Не могу уже, — виновато прокомментировал свои действия Семен. — Со вчерашнего ужина росинки маковой во рту не было, кишки аж звенят от голода.

— Давай, только быстрее, — неохотно выдавил из себя Павел. Ему тоже очень хотелось есть, но он ни за что не показал бы этого.

Еда отняла у них несколько минут. Павел молча пошел вперед. Метров через двести дорогу им преградила глубокая поросшая кустарником балка с довольно крутыми склонами. По дну ее протекал узенький ручеек прозрачной родниковой воды. Василий было ринулся к нему, чтобы утолить жажду, но Павел остановил его. Не хватало еще, чтобы возиться с больным: пить родниковую воду в запаленном состоянии — наверняка обрекать себя на простуду. Только минуты через две, когда Василий и Семен поостыли, Павел разрешил им приложиться к ручейку.