– Что-то уже получилось. Вспомни наш поцелуй прошлой ночью. Может, стоит освежить воспоминания?
– Хватит, Дамион! Это все равно не сработает. Все не так просто.
– Паскаль Дюваль покинул галерею в большой спешке. Ты имеешь к этому какое-то отношение?
– Возможно. – Ей удалось говорить спокойно.
– Мы так никуда и не сдвинемся, если ты будешь отмалчиваться. У тебя талант, но ты махнула на него рукой… А если бы я прямо сейчас набрал номер полиции, как ты думаешь, сумел бы их заинтересовать?
Она пожала плечами:
– Похоже, они считают, я могу иметь отношение к кое-каким незакрытым делам из-за моего тура в Мексику три года назад.
– А ты имеешь?
– Нет, конечно.
– Тогда почему ты не снимешь с себя это обвинение? Молчание может быть расценено, как признание вины.
– Я никому ничего не должна доказывать! Будь у полиции достаточно улик, я бы давно уже сидела за решеткой.
– Ладно. Ну а как ты смотришь на то, чтобы поработать для меня?
Она удивленно вскинула брови:
– С какой стати?
– У тебя – талант. У меня – деньги. По-моему, тут все просто.
– Нет, благодарю! – Рейко с трудом сдержала улыбку.
Она все же смогла его зацепить. Эта мысль принесла ей некоторое удовлетворение.
– И что такого особенно притягательного в этом черном рынке? Опасность? – наконец спросил Дамион.
Что там было в его голосе? Насмешка? Презрение?
Рейко задумалась. Мог ли он вообще что-либо понять? У него было все – огромное состояние, внешность, титул. Ему было достаточно только щелкнуть пальцами, как любое его желание тут же было бы исполнено.
Мог ли он понять, что заставляло людей привязываться к какой-то вещи? Или отдавать все, до последнего цента, на восстановление кусочка истории?
Наконец она решила уступить.
– После Первой мировой войны, – начала Рейко, – группа бизнесменов путешествовала по Юго-Восточной Азии, якобы с целью организовать бизнес и развить структуру, в которой можно было бы занять тысячи людей. Но на самом деле у них был совсем другой интерес – приобрести за бесценок и вывезти из страны тысячи предметов искусства. В их списке было двадцать состоятельных семей. И в течение последующих пяти лет эти семьи лишились всех своих ценностей. И остались нищими. Рабочие места никогда так и не материализовались. Семьи распались…
У нее снова пересохло в горле. Взяв стакан, она сделала несколько глотков.
Дамион кивнул, чтобы она продолжала.
– Мой прадед не только остался ни с чем, но именно он убедил другие семьи иметь дело с так называемыми «бизнесменами».
– И теперь ты помогаешь этим семьям?
– Я нахожу и возвращаю им похищенное.